Было это в конце октября 1984 года. Я тогда учился в десятом классе. Нашей Уэлены Петропавловны не было и на первом уроке мы делали, что хотели. Олег, например, списывал у меня историю, хотя теперь в это и трудно поверить. Остальной народ тоже занимался делом: болтал и броуновски перемещался по классу. В этот момент к Олегу подсела Ерусалимская и сказав: "Мне почему-то хочется сделать вот так!" - Изрисовала мою тетрадь на странице с домашним заданием. В следующий момент, осознав содеянное, она попыталась стереть свои каракули и измяла эту страницу почти до состояния туалетной бумаги. Потом она стала приставать к Олегу и между ними началась потасовка, причем Олег бил Ерусалимскую по голове моей тетрадью. Кончилось тем, что они вырвали мне те листы, где было домашнее задание и на этом успокоились.
Вторым уроком как раз была история. Татьяна Сергеевна поймала нас с Олегом в коридоре и попросила отвести домой не ночевавшего дома мальчишку, переодеть его в школьную форму и привести обратно в школу. Мы страшно обрадовались легальной возможности улизнуть с уроков, схватили маленького, невероятно грязного беспризорника за руки и повели домой.
Он жил в "немецком городке", который уже частично начали ломать, на последнем этаже трехэтажного дома, причем два нижних этажа были уже выселены. Мы привели его домой и вручили матери. Кажется она совсем не обрадовалась тому, что ее сын нашелся и была какая-то заторможенная. Пьяный отец валялся в комнате на диване и что-то пытался сказать. Переодеваться и идти в школу мальчишка наотрез отказался. Мать ничего не могла с ним поделать и сообщила нам, что он где-то спрятал школьную форму и она не может ее найти.
Мы с Олегом долго его уговаривали, но, поняв всю тщетность, решили применить силу: умыть и отвести в школу без всякой формы. Я взял маленького звереныша за руку и потащил в ванную. Тогда он совершенно серьезно сказал мне:
- Я все равно убегу. Надену тебе доску на голову и убегу.
Я, не приняв его слова всерьез, вернулся в прихожую, где Олег вел беседу с мамашей. Мы стояли у двери и прошмыгнуть мимо нас он не мог. Было слышно, как из крана течет вода. Беседа начала нас уже утомлять и мы, наконец, подумали, что мальчишка слишком долго плещется. При его образе жизни нельзя быть таким чистюлей. Олег пошел его поторопить, но его не оказалось ни в ванной, ни на кухне. На кухне была открыта форточка, но мы не придали этому значения, так как высота до земли составляла около восьми метров.
Обыскав на всякий случай всю квартиру мы снова подошли к окну. И тут мамаша, спокойно наблюдавшая за нашими суетливыми поисками, сказала нам, что рядом с окном на расстоянии вытянутой руки по стене проходит пожарная лестница. Мы чертыхаясь бросились вон из квартиры, хотя понимали, что найти мальчишку уже вряд ли удастся. Выскочив из подъезда мы обежали с разных сторон вокруг дома и подошли к пожарной лестнице, не зная, что предпринять дальше. Ежу было ясно, что мальчишка уже где-то далеко. Мы уже решили возвращаться в школу, как вдруг услышали звук полившейся из крана воды, донесшийся из окна с разбитым стеклом на втором этаже справа от лестницы.
Снизу и вплоть до второго этажа ступеньки пожарной лестницы были забиты досками с обеих сторон, поэтому мы решили, что мальчишка не смог спуститься и спрятался в пустой квартире. Открытые ступеньки заканчивались на высоте примерно пяти метров и прыгать оттуда было опасно. Мы бросились в подъезд и обнаружили, что дверь в квартиру заперта. Тогда мы вернулись под окно. В те времена я лазил по деревьям лучше Олега, поэтому решил взбираться на второй этаж сам.
Отдав Олегу куртку и пододвинув к стене какой-то ржавый бидон я взобрался с него на подоконник первого этажа. Оттуда мне около трех метров предстояло лезть по гладким вертикальным доскам. К счастью между двумя из них была щель около одного сантиметра. Я вцепился в нее пальцами и начал подтягиваться практически на одних руках. Внезапно, где-то на половине пути, в голове у меня мелькнула мысль: "Вдруг этот шкет выполнит свою угрозу и хватит меня доской по голове? Я даже защититься не смогу, ведь руки у меня заняты!" Но я постарался не думать об этом и полез выше. Наконец я добрался до места, где лестница крепилась к стене. Я встал на перекладину, чтобы отдохнуть и осмотреться. Снизу на меня смотрел Олег, а от соседнего дома за нашей деятельностью с интересом наблюдала какая-то бабуля. Я подумал, что нам не хватает для полного счастья только того, чтобы какая-нибудь вредная бабка вызвала милицию.
Отдохнув я полез дальше. Доски кончились и, сделав несколько шагов вверх, я оказался на уровне окна. Одной ногой все еще стоя на лестнице, я поставил другую на подоконник. Подо мной были пять метров высоты и асфальт. Я оторвал руки от лестницы и перенес центр тяжести на подоконник. Схватившись за пустую раму я спрыгнул в кухню.
Кругом царили мерзость и запустение. Кое-где пол был разобран. Из засоренной раковины через край текла вода. Мне приходилось быть осторожным, чтобы не провалиться и не сломать шею. На остатках пола валялись вперемешку доски, различное барахло, мусор, опрокинутая кухонная плита и снятые с петель двери. Квартира была коммунальная - многокомнатная. Я осмотрел все закутки, но никого не нашел. Вода потекла видимо просто от того, что прорвало кран. Окно слева от лестницы было закрыто и стекла были целы, поэтому я не стал пытаться проникнуть в него. Стало понятно, что мальчишку мы все-таки упустили. Спускался я тем же способом. Потом мы с Олегом немного погуляли, дожидаясь, пока кончится история и вернулись в школу.
Вот так мы рискуя жизнью ловили беспризорника. О его дальнейшей судьбе я никогда у Татьяны Сергеевны не спрашивал и кем он вырос даже не представляю.