Дневник польского похода

(Лычково, р.Полометь - Пола, р.Пола)

 Олег Савостьянов  

Воскресенье, 25 июня

     Ланц с Татьяной оказали нам с Борей любезность, согласившись ехать с нами на электричке, хотя на метро им было бы удобнее. Свою новую байдарку "Милки Вэй" Ланц носит на спине, поэтому у него теперь нет проблем с контролерами у турникетов, в отличие от нас с трехместным "салютом" на телеге. Мы договорились встретиться в 16.30 у Танькиного подъезда.
     В 15.50 ко мне зашел Боря и принес на хранение продукты, купленные для Валдайского похода. Он мотивировал это тем, что семья у него большая, всем все не объяснишь, и за десять дней "польского" похода кто-нибудь на них обязательно наткнется и съест. В 16.00 так и не попрощавшись с Маринкой, ввиду ее отсутствия, мы вышли из дома. Через десять минут мы бросили рюкзаки в Танькином подъезде, потому что вся лавочка снаружи была занята пенсами. Я остался караулить, чтобы они чего-нибудь не сперли, а Боря пошел купить воды в дорогу. Вернулся он очень довольный, потому что заодно выпил пива. Мы продолжали ждать в подъезде, так как были уверены, что Ланц уже у Татьяны - увязывает "Самца Выхухоли", на котором нам с Борей и Веней предстояло идти, но никто не выходил. Тогда Борька решил подняться наверх и поторопить их, а я, случайно выглянув из подъезда увидел одинокого Ланца, который тоже ждал нас уже пять минут. Они с Борей съездили вверх за Татьяной и в 16.45 мы пешком отправились на станцию Перово.
     С одной передышкой у "Владика" добрались до подземного перехода и начали спускаться. Ланц пер свою "веселую Муренку" на спине, а я скатывал по ступенькам телегу и она прыгала на дутых колесах, как сволочь. И допрыгалась. На самом дне перехода у нее слетело колесо. Пришлось распаковывать рюкзак и доставать ремнабор. И все же подземный переход мы благополучно преодолели и, втащившись по лестнице на платформу в 17.30 сели в электричку. Уже через пятнадцать минут мы были на Казанском вокзале и я вручил телегу Боре. Солнце палило нещадно и мы были все мокрые.
     В 18.05 мы добрались до Ленинградского вокзала, прошли под аркой и бросили пожитки в углу на самом солнцепеке у киоска звукозаписи. Танька с Ланцем не могли долго терпеть коктейль из Сюткина с июньским солнцем и ушли курить в тенек, а нас с Борей в 18.15 нашел Паша в сопровождении Андрея, о котором мы уже были наслышаны из Татьяниных рассказов. По их сияющим физиономиям было видно не только то, что они нам рады, но и что они приехали на вокзал уже давно и успели принять по маленькой. Мы разыскали Ланца с Татьяной и переместились к месту сбора. Кроме Паши и Андрея там были еще Дима с Наташей.
     Паша с Андреем тут же поспорили на сто граммов, с какой стороны появится Коминов. Андрей был уже хорошенький. Узнав, что я работаю в Шереметьево он сразу посчитал меня чуть ли не братом, хотя долго не мог понять, как это я работаю в Шереметьево, но не в аэропорту. Дима тем временем предложил всем выпить. Когда все один за другим начали отказываться лицо у Бори вытянулось от разочарования, но он ничего не сказал. Проницательный Дима все-таки налил стопочку и протянул Боре со словами:
     - Тебя не спрашиваю. По глазам вижу, что хочешь.
     Боря радостно, но скромно и с достоинством выпил свою порцию и откусил от услужливо протянутой кем-то шоколадки "Пикник". Прожевав и проглотив кусок, он долго еще не мог отвести взгляда от оставшейся шоколадки и наконец сказал, имея ввиду ее неправильную форму с торчавшими тут и там орешками и изюмом:
     - У меня такое бывает, когда арбузных семечек объешься.
     Все заржали, а Татьяна закатила глаза, всем своим видом показывая, что хотя и она вывела в общество этого пещерного человека, но за его манеры ответственности не несет.
     Постепенно подошли Веня, Пашина бывшая жена с дочерью Машей, Лилька с мужем и К-нов с байдаркой. Паша выиграл спор с Андреем и по этому поводу все немедленно выпили. Поднялся общий галдеж и обмен приветствиями и воспоминаниями, Веня достал фотоаппарат, Паша распаковал видеокамеру и они приступили к первым съемкам. Дима предложил выпить еще и все остались довольны этим предложением, кроме милиционера, который проходя мимо сердито сказал: "Хватит тут распивать." - Но привязаться не посмел. Или не захотел.
     В 19.00 подали наш поезд и мы, подхватив вещи, в компании провожающих отправились к другой платформе на посадку. Нетерпеливые пассажиры уже толпились у дверей и мы встали между четвертым и пятым вагонами, входные тамбуры которых оказались рядом. Нам было слышно, как проводницы этих вагонов спорят между собой к кому в вагон направится наша живописная группа с огромным количеством поклажи. "Это к тебе."- Говорила одна. "Нет, к тебе."- Из ложной скромности не желала согласиться другая. Мы не дали им подраться и, когда толпа у входа рассосалась, сели в четвертый вагон, положив конец спору.
     Пока мы затаскивали вещи Дима с Андреем пробрались в наш отсек и совершили главный обряд проводов. Они сели за столик, задернули занавеску, выпили водки и, пожав друг другу руки с чувством глубокого удовлетворения покинули вагон.
     Мы погрузили байды на третьи полки и вышли на перрон подышать свежим воздухом. Саша К-нов нервничал, но не подавал вида. Дело в том, что Лены еще не было и по словам Саши, ехать или нет она решит в последний момент. Это было тревожно само по себе, да плюс к тому у Лены был Сашин билет. Мы уже хотели предложить К-нову детский билет, так как Лилькин Лешка не поехал, и Саша даже начал репетировать роль, чтобы у проводницы не возникло подозрений, но тут за две минуты до отправления поезда приехала на такси Лена и мы поспешили на свои места.
     В 19.45 тронулись. Сразу же началась подготовка к основному мероприятию: распаковывание нужных рюкзаков, доставание выпивки и консервов, чистка вареных яиц, путем разбивания их о могучий лоб адмирала и так далее. В 20.30 мы вдесятером забились в один отсек и принялись ужинать и пить за успешное начало похода. Таким образом мы развлекались до половины десятого. Потом, не вынеся установившейся в вагоне духоты и общего напряжения этого непростого дня, Машка и Ленка пошли спать в соседний отсек. Все остальные периодически ходили курить и проветриваться.
     В 22.06 мы прибыли в Тверь, но осмотреть окрестности не успели, так как стоянка была сокращена до одной минуты вместо четырех. Мы с Веней и Сашкой выскочили на платформу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Танька, Лилька, Ланц и Паша вообще не стали выходить и курили в нерабочем тамбуре. Паша лишь немного приоткрыл наружную дверь, чтобы проветрить помещение: было очень душно и накурено. Это действие не осталось незамеченным. Сразу после стоянки, когда поезд уже тронулся, в тамбур пришел проводник и хмуро посмотрев на ребят попытался закрыть дверь на ключ. Но что-то у него не складывалось. Он долго возился, чувствуя на спине любопытные взгляды, и от этого все более нервничал и дергался. Кончилось все тем, что он, надавив на дверь посильнее, разбил окно. Это было как раз то, что нужно. И волки сыты, и овцы целы. Проводник добился порядка во вверенном вагоне - все двери закрыты, ребята добились вентиляции - в окно поступает свежий воздух. Что касается разбитого стекла, то на него всем, включая проводника, было наплевать.
     Мы ехали навстречу белым ночам и наступление сумерек откладывалось. Борьке захотелось развлечь компанию пением под гитару, но вот незадача - гитара была засунута в багажный отсек под нижней полкой, на которой спала Лена. Мы быстро охладели к идее послушать Борино пение. В самом деле, не будить же из-за этого человека! Но Боря был настойчив и вызвался сам все устроить, мол надо только приподнять Лену вместе с полкой. Сашка не мог позволить посторонним лицам приподнимать свою жену и одарив Борьку запугивающим взглядом пошел приподнимать полку. Борька достал гитару и они с Татьяной поочередно спели несколько песен. Потом душа развернулась у Паши и инструмент уступили адмиралу. По просьбе слушателей он спел несколько любимых народом песен и мы немедленно выпили еще раз, причем инициативу в деле произнесения тостов с самого начала захватил К-нов и вскоре его начинающая каждый тост фраза "Дорогие друзья..." вызывала у нас такую же реакцию слюноотделения, как звонок, предшествовавший обедам собаки Павлова.
     После очередного тоста и последовавшего за ним ритуала осушения стаканов Боря окончательно забрал себе гитару и пел, пока был в состоянии это делать. Он был в ударе. Песни его становились все игривее и кончилось дело тем, что в какой-то момент он был облаян собакой, уже давно чутко прислушивающейся к нему из другого конца вагона. Боря тут же заржал своим идиотским смехом, весь покраснел и на него напала трясучка. Больше петь он уже не мог и как только приступ смеха закончился Боря сделал попытку лечь спать.
     Наш поезд приближался к Вышнему Волочку и хорошенький Боря полез на верхнюю полку. Он схватился руками сразу за две полки, подтянулся и начал болтать в воздухе ногами, изображая фигуру "бегущий олень". Мы с Сашкой из лучших побуждений (желая помочь человеку) схватили Борю за ноги и стали поднимать, так что он почти перевернулся вниз головой и чуть не спикировал носом об стол. Во время этой процедуры Борька пытался нам что-то сказать, но был слишком поглощен борьбой и все его добрые пожелания в наш адрес мы услышали лишь когда он достиг желанного лежбища. Устроившись на многочисленных матрасах Боря быстро и тихо уснул, а мы в 23.30 прибыли в Вышний Волочек. Но и там мы не успели сходить погулять. Вместо положенной минуты поезд стоял всего пятнадцать секунд.
     С горя мы опрокинули еще по рюмашке и гитарой завладела Татьяна. Она усладила наш слух, зато одновременно разбудила Борю. Но он не стал вмешиваться в наши посиделки. Он был тих и задумчив. В полном молчании он проследовал в туалет и находился там так долго, что мы забеспокоились, не уснул ли он там. Но Боря, как истинный джентльмен не мог себе этого позволить. Так же молча он вернулся на свое место и затих до утра.

Понедельник, 26 июня

     На одиннадцатой минуте нового дня мы прибыли в Бологое. И здесь уж все, кто еще мог стоять на ногах нагулялись вволю. На платформе работал единственный киоск, в котором мы приобрели пакет сока, так как уже выпили всю воду и очень хотели пить.
     В половине первого, после смены локомотива, отправились дальше. Но прежнего веселья уже не было. Чувствовалась усталость, в вагоне было совершенно темно и все, кроме Таньки, Лильки, Вени и меня легли спать.
     А поезд тем временем все тащился по своим дурацким рельсам и на горизонте уже таинственно замерцали огни нашей станции. В 2.00 мы разбудили Ланца и стали перетаскивать байдарки в тамбур. За пятнадцать минут мы перетащили все четыре лодки, а Татьяна героически подняла на ноги все остальное население вагона, включая и наших ребят.
     В 2.31 поезд как вкопанный встал в Лычково. Мы быстро выкинули вещи на засыпанную щебнем платформу и встали, потихоньку приходя в себя и осознавая происходящее. Поезд ушел, станционные огни погасли и мы остались одни в этой степи без всякой надежды узнать у кого-нибудь где река.
     К-нов с Пашей сходили на разведку и вернувшись сказали, что мы слезли в Лычково-1, а надо было в Лычково-2, до которой еще восемь километров по шпалам. К счастью это была шутка, за которую Лилька Пашу чуть не убила. Однако реальность, данная нам в ощущениях, оказалась едва ли лучше восьмикилометрового перехода. Маленькие колесики байдарок Паши и К-нова по уши увязали в покрытой толстым слоем щебня платформе. Лодки все время опрокидывались и большую часть пути их тащили просто волоком. Паша страшно ругался и все время пинал свою байдарку ногами, хотя пинать следовало платформу или, на худой конец, тех кто ее делал.
     Наконец в 3.10 мы в полном изнеможении дошли до вокзала и сфотографировались. Затем посидели на лавочке, лениво отгоняя комаров, покурили и двинулись к реке. Идти пришлось по асфальтированным улицам спящего в предрассветных сумерках поселка Лычково, почти всегда под гору. Потом асфальт кончился, начался проселок и мы увидели мост, а затем и реку Полометь. Мы перешли через мост, с трудом спустились к воде по обрывистой тропе и встали лагерем на левом берегу. Сейчас же от воды поднялись тучи комаров и с аппетитом набросились на доставленный завтрак.
     Веня, Сашка, Ленка и Машка сразу улеглись спать, с головой укутавшись в спальники от комаров, а мы с Ланцем и Паша принялись собирать свои лодки. Борька решил скрасить нам это однообразное и утомительное занятие и немедленно предложил Паше, которого величал не иначе как Пал Михалычем, выпить. Паша был не против и Боря схватив стеклянную бутылку "Рояля" тут же разлил ее содержимое на две порции. К его разочарованию в этой бутылке оказался не спирт, а бензин для клейки байдарок. Принюхавшись Боря понял свою ошибку, вылил бензин обратно и выкинул испорченные стаканы. После этого он развел нормальный спирт из пластиковой бутылки, порезал хлеба с лучком и пригласил Пашу "к столу".
     Мы продолжали собирать лодки, а Боря с Пашей попутно квасили, да так, что к восходу солнца Борька, всласть набегавшись с проснувшейся Машкой, упал у собранной при минимальном его участии лодки чуть не замертво и надолго выпал из круга нашего общения.
     Около восьми встали остальные сони и мы с Сашкой и Ленкой отправились в местный магазин за хлебом и солью. Но прежде чем мы по плану заготовок купили двадцать пять буханок хлеба и два кило соли, Сашке с Ленкой пришла в голову мысль в последний раз перед дальней дорогой приобщиться к благам и культурным достижениям нашей цивилизации и они бодро поскакали к привокзальной тундре. Потом мы сделали покупки по списку, а сверх того купили две пачки киселя, пару лимонов, полтора десятка пачек печенья и вафель, а также бутылку "Старорусского вина" специально для тех, кто не пьет разведенный спирт.
     На обратном пути мы встретили Веню с рацией, в камуфляже и детской полосатой кепочке на коротко стриженой голове. В поисках нас он шел по поселку, поддерживая постоянную радиосвязь с Пашей и обалдевшие от этого зрелища аборигены почтительно уступали ему дорогу. Когда мы вернулись на берег все четыре лодки были уже собраны и Паша клеил свою. Мы предъявили адмиралу покупки и кратко поделились впечатлениями. Узнав о том, что мы видели пиво и не стали брать он сильно затосковал.
     В этот момент проснулся Боря, в полной уверенности, что находится во Внуково в одном из заповедных мест, где обычно пьет с трактористами. Его даже не смутило наличие реки и байдарок. Услышав про пиво он пробормотал, что никаких проблем не видит, что сейчас придет машина из службы и он сгоняет на ней в магазин. Боря был крайне удивлен, узнав, что до Внукова около четырехсот километров.
     Мы поели и полезли купаться. Кроме нас в реке полоскалось колхозное стадо. Разыгравшийся Боря долго приставал к купающимся коровам и наконец выгнал их на берег, так что они чуть не подавили нам все лодки. Так как в Пашиной байдарке при спуске на воду обнаружилась еще одна дыра и выход откладывался на полчаса, освежившийся Боря с разрешения адмирала и в сопровождении сурового Вени отправился в магазин за вожделенным пивом.
     Когда они вернулись у нас уже все было готово к выходу. Мы выпили пиво, закусили консервами и в 12.20 наконец покинули столь гостеприимный берег. Нам показалось, что мы отдали этому пляжу пол-жизни, хотя с момента нашей высадки в Лычково прошло всего десять часов.
     В 12.55 миновали левый приток с разрушенной плотиной и сейчас же спарились с Пашиной байдаркой. Борька, Лилька и Паша умиротворенно допили оставшееся пиво и выбросили бутылки за борт. Не знаю, были ли после пива какие-нибудь проблемы в Пашиной лодке, но наш Борька сразу же захотел на берег и так сильно заворочался на своем месте в центре, что чуть нас не опрокинул. Однако останавливаться мы не стали. В половине третьего начали подыскивать место для стоянки. Паша выбрал маленькую полянку на правом берегу. Пока они с Сашкой выгружались, а "Милки Вэй" с Ланцем и Татьяной ожидал своей очереди причалить, мы свозили долготерпеливого Борю на левый берег в тундру.
     В 15.00 все были уже на берегу. Ближайшая деревня, судя по карте, называется Березно. Поставили три палатки, сварили суп из пакетов и макароны с тушенкой и чесночным соусом от вампиров. После чего приступили к основному действу: разбавлять и пить. Пили все, что имелось в наличии из запасов, кроме бензина: спирт, крепленое вино, ананасовый сок. Заодно, конечно и поужинали. Потом догнались кофейком и полезли купаться. Изрядно утомившиеся за этот нелегкий день Паша и Боря пошли спать. В разные палатки, разумеется.
     Неожиданно начал накрапывать дождик и мы быстро растащили все вещи по палаткам. Но дождь вскоре кончился, так никого и не напугав, и Веня, Лилька, Ленка и Сашка уселись играть в "кинга". Играли очень азартно, но все же оторвались, чтобы около восьми попить чайку с лимоном и конфетами, а потом приступить ко второй партии.
     Примерно в одиннадцать Сашка с Ленкой и Веней полезли спать и растолкали Борю, который спал по диагонали огромной Сашкиной палатки. Боря долго возился, устраиваясь поудобнее, но заснуть уже не смог и через полчаса вылез, чрезвычайно удивленный, что уже поздний вечер, так как было совершенно светло. Танька с Лилькой пошли спать и мы с Борей остались у костра одни. Он попил чаю и около полуночи мы тоже улеглись, причем я - впервые за двое суток.

Вторник, 27 июня

     Около семи встали Машка, Лилька, Танька и Борька и приготовили кофе. Всем желающим его подали в постель. В 8.00 Паша выстрелом из пистолета объявил побудку и поднял всех, кто еще не встал. Последним поднялся Ланц, который никак не мог допить в спальнике свой горячий кофе, так что потерявшая терпение Лилька отобрала у него кружку и поставила остывать поближе к костру. Как говорится: бог дал, бог взял. Сашка сварил рисовую кашу и мы позавтракали, заедая ее бутербродами с консервированной ветчиной и паштетом. Напились кофе и чаю, потом Сашка помыл посуду и стали собираться.
     Отчалили в 11.25. В нашей трехместной байдарке я сегодня сменил Борю на почетном посту чемодана без ручки. Погода отличная, жара с самого утра, но купался только К-нов и то при погрузке байдарок.
     Около полудня эскадра миновала цепь стремнин, камешков и узких проток с крутыми поворотами. Через полчаса мы устроили зеленую стоянку на левом берегу с купанием. В следующие после старта пятнадцать минут наш тяжело груженый "Самец Выхухоли" дважды проскреб днищем по камням, но без видимых последствий для шкуры. Потом мы занялись эквилибристикой и минут десять шли кормой вперед, пока не услышали шум падающей воды. Это оказалась разрушенная плотина, на которой вдобавок, судя по табличке, уже кто-то погиб. С 13.20 до 14.20 мы обносили ее по левому берегу. У нас в лодке много воды, видимо об один из камней мы все-таки продрались.
     После обноса продолжили путь, но уже в 14.50 обнаружили на правом берегу клевое место для обеда и возлияния. Солнечная поляна, плавно переходящая в редкую березовую рощицу, понравилась всем. Остограммившись за сооруженным между двумя березками столом мы дружно решили здесь и заночевать, пожертвовав одной дневкой.
     Когда мы разгрузили "Самца", в нем оказалось столько воды, что мы с Веней не смогли вдвоем его перевернуть, чтобы ее вылить. Нам помог Сашка. Когда все лодки были вытащены на берег, мы осмотрели свою и в центре прямо под кильсоном обнаружили рваную дыру, в которую легко пролезала ладонь. Все продукты, ехавшие с нами, оказались мокрыми: вода была и в мешке с луком, и в мешке с вафлями и киселем. Даже в запаяных полиэтиленовых фабричных пакетах с солью булькала вода. После осмотра все продукты и вещи немедленно были разложены в солнечном месте для просушки. Решено было спасти даже соль. Из пакетов вылили соляной раствор, а оставшийся продукт К-нов пересыпал в найденные на месте маленькие пластиковые бутылочки из-под лимонада.
     Паша организовал перекус из черного хлеба, лука, огурцов и разведенного спирта. Вина у меня больше не было, спирт после недавнего отравления я пить не рискнул, поэтому ограничился холодным утренним чаем.
     В 16.00, после перекуса, я с помощью Татьяны зашил нашу лодку, а потом заклеил. К тому времени на огонь уже повесили два котелка и к 17.30 вода в одном из них закипела. Решили заварить в нем кисель, две расплывшиеся и облепленные муравьями пачки которого лежали на газетке на берегу, и было ясно, что дальше они не поедут.
     Я вывалил их в кружку с водой и стал искать ложку, чтобы размешать полученную массу, цветом, консистенцией и запахом напоминавшую строительный раствор. Несколько минут ненавязчивого поиска ни к чему не привели. Тогда к делу подключилась Лилька, но успеха тоже не добилась. В лагере не было ни одной ложки. По тревоге на поиски поднялся весь оставшийся без орудий труда пролетариат, кроме Вени, которого можно было разбудить только пушечным выстрелом. Мы перерыли все рюкзаки, мешки и сумки, но так ничего и не нашли. В этот трагический момент из леса вышли Сашка с Ленкой и подключившись к нашей увлекательной игре быстро выяснили, что во втором висящем на огне кане под крышкой спрятан еще один, в котором-то и были сложены все ложки, а также пять банок консервированной ветчины. Еще чуть-чуть и консервы бы рванули, разбудив Веню. Мы все вытряхнули, наполнили оба кана водой и снова повесили на огонь. Кстати, банки с ветчиной потом остывали целый час. А я наконец-то развел кисель и заварил его.
     В 18.15 Ланц с Пашей пошли ловить рыбу, а Лилька, Сашка, Ленка и Боря сварили великолепные щавелевые щи и сделали картофельное пюре с тушенкой. В 18.45 вернулись рыболовы без рыбы, но хорошо хоть с удочками, и мы поужинали. К ужину Веня порадовал нас литровым пакетом сухого белого венгерского вина. Ужин, как водится с обильными возлияниями, продолжался два часа, а потом всех вдруг охватила страсть к чистоте и группами по двое-трое мы, похватав мыльно-рыльные принадлежности, потянулись к реке.
     Потом Паша с Борей попеременно играли на гитаре. Не выдержав этого Ленка, Ланц, Веня и Машка отправились спать. Паша с Борькой, Лилькой и К-новым продолжали принимать свои порции эликсира бодрости. Теперь к ним присоединилась и Татьяна, которая за ужином себя ограничивала.
     Около десяти мы почему-то все проголодались и Лилька предложила сварить суп из сэкономленного пакетика и трех бульонных кубиков. Сверившись с раскладкой и произведя в уме необходимые вычисления Паша одобрил почин народных масс. Мы сварили суп, а заодно приготовили и чай с лимоном.
     Часам к двенадцати было допито все разведенное и Сашка с Танькой были уже очень хорошенькие. Встала Ленка и тоже похлебала супчика, но долго задерживаться не стала и они с Сашкой присоединились к Вене, досматривать его сон.

Среда, 28 июня

Четверг, 29 июня

Пятница, 30 июня

Суббота, 1 июля

     У костра остались Паша, Танька, Лилька, Борька и я. Стемнело. Деревня молчала, словно вымершая. Близость кладбища наводила на размышления о бренности, и в этот момент появился кладбищенский призрак. Смутный белесый силуэт бесшумно спустился с поросшего березками могильного холма и двинулся вдоль береговых зарослей. Мы притихли, но Борька, единственный из всех нас обладатель стопроцентного зрения, сказал, что это деревенская кошка и очарование исчезло. В 1.15 мы выпили по последней и пошли спать. Не спалось только Борьке с Татьяной и они еще долго сидели и разговаривая.
     Утром, как всегда на дневке, пошел дождь, но к 11.30 кончился. Народ сидел в палатках и развлекался по возможности: мы, например, слушали по радио фильм "Д'артаньян и три мушкетера". Содержание все давно знали наизусть и поэтому достаточно было лежать с закрытыми глазами и слушать реплики и песни, а образы сами проплывали перед мысленным взором.
     В 13.30 развели костер из ворованных в деревне дров. Сварили рисовую кашу и кофе. Приняли по паре доз спирта, разведенного вчерашним холодным чаем. Завтракать закончили в 15.30, а уже через пятнадцать минут Ленка, Борька и Сашка пошли на "таймене" вверх по реке в Костьково в магазин.
     Я заклеил нашу байду, в ней почему-то снова обнаружилась дыра в три пальца, а буквально через минуту на пляж обрушился ливень. К счастью недолгий. Наших ребят он застал в дороге, но у них было чем укрыться.
     В этом походе мы то и дело опровергаем мнение маститых экономистов о том, что все функции денег известны и хорошо изучены. Сегодня Паша свернул из сторублевки воронку и с ее помощью всыпал сахар в разведенный чаем спирт, для придания ему лучшего вкуса, а вчера я за отсутствием сухой бумаги использовал сто рублей для разжигания костра. Жаль, что наши деньги слишком маленького формата, да и чтобы избавиться от хруста их надо долго разминать, но уверен они вполне способны заменить туалетную бумагу и много других полезных вещей.
     Вскоре выглянуло солнце и мы с Танькой полезли купаться в ледяной воде, а потом вместе с Лилькой и вымылись. После омовения мы приняли свою дозу под тост "за тех, кто с Борей" и развесили для просушки постиранные вещи, которые ветром вместе с веревкой и шестами все время сбрасывало на землю.
     В 16.45 экспедиционная группа на связь с базой не вышла, но мы особо не встревожились, так как река сильно петляет, а мощнось у рации маленькая. Занятые своими делами мы не уследили, как на костре, который с утра совершенно не хотел гореть, и поэтому его никто всерьез не воспринимал, сгорели Ленкины кроссовки. В 17.30 снова пошел дождь, на этот раз мелкий и противный. После того как в 17.45 группа опять не вышла на связь Танька, Лилька и Паша занялись акробатикой на песке.
     В 18.05 Паша сказал, что хорошо бы начать готовить обед к приходу команды, а через пять минут по рации послышался Ленкин голос. Ничего конкретного о покупках она не сказала, но они были уже близко и нам оставалось немного подождать и увидеть все своими глазами. Паша поинтересовался, не остался ли Боря в деревне на ночь в объятиях продавщицы, но тут мы услышали искаженный передатчиком Борин крик души о фронтовых ста граммах и поняли, что он нас ни на кого не променяет.
     На этом сеанс связи кончился и Паша с Машкой ушли за водой, а мы занялись костром. В 18.15 причалила наша спецкоманда. Из байдарки под восторженные крики были выгружены десять бутылок "Мартовского" пива, большой мешок с баранками, печеньем и конфетами, две буханки черствого черного хлеба, две банки варенья из черноплодной рябины и две последние трехлитровые банки маринованных помидоров, уведенные из-под носа давно покушавшихся на них местных бабулек. Под помидоры мы тут же приняли по две дозы и занялись приготовлением ужина.
     В 19.30 сели ужинать. В меню сегодня гороховый суп из пакетика с бульонными кубиками и свежей картошкой, вермишель с тушенкой и чесночным соусом, чай. В карте вин присутствовали "Рояль" с колодезной водой в адмиральской пропорции и "Мартовское" пиво новгородского разлива. В закусках, как всегда, черный хлеб, репчатый лук с солью и остатки помидоров.
     Хотя ужин и не был званым, но гости пришли без приглашения. Вчерашнюю бледную кошку сменили две большие черные собаки. Их кормили печеньем, а Веня отснял клип под песню Паши про старика и собачку во дворике. Сашка накормил самца черным хлебом, размоченным в водке и он решил остаться с нами на ночь. Его подруга тоже не собиралась уходить, хотя от алкоголя воздержалась, предпочитая речную воду. Потом Боря их еле выпроводил из лагеря.
     Ужин с пивом и обильными возлияниями плавно перешел в чаепитие и продолжался до 23.00. К этому моменту Веня "досмотрел" по радиоприемнику какой-то очередной фильм и мы решили, что неплохо-бы узнать погоду на завтра. Мы поймали программу "Вести" по российскому телеканалу и добросовестно прослушали все новости. Наконец они закончились и послышалась знакомая музыка. Мы приготовились ловить каждое слово, но музыка все продолжалась и продолжалась, пока мы наконец не поняли, что погоду дают под нее титрами.
     Потом начали играть в "крокодила". Стоят белые ночи и сидеть можно хоть до утра. В 23.15 снова пошел мелкий дождик. Он постепенно усиливался, но Боря так разыгрался, что показывал разные слова почти непрерывно, забыв накинуть на голову капюшон. Это был вечер одного актера. К полуночи дождь перешел в ливень и мы с Веней полезли спать.

Воскресенье, 2 июля

     Остальная команда, за исключением Машки, веселилась под проливным дождем до 1.45, глядя то на Борю, то на Сашку и закусывая спирт вареньем из черноплодки. Потом веселье продолжилось в нашей палатке, когда Саша и Боря не давали нам спать мощным храпом, заглушавшим шум дождя, который барабанил по тенту всю ночь.
     Утром, в десять часов, мы прослушали сводку новостей и узнали, что предложение о вынесении правительству вотума недоверия не набрало в Думе необходимого количества голосов и мы остались с правительством. Но все же думцы жаждали жертв по поводу захвата чеченским террористом Басаевым российского города Буденновска в Ставропольском крае и поэтому отправили в отставку всех силовых министров, забыв почему-то про Грачева. Уяснив, что на этот раз наша вылазка на природу обошлась без переворота в стране, мы вылезли из палатки.
     Снова пришли собаки, как гости на второй день свадьбы, но Боря, гоняя их по пляжу поленом, доказал им, как они заблуждались на этот счет. Утомившись Боря сел на камень у костровища и сказал:
     - Я вчера с собаками был очень добр: сначала каждую накормил хлебом, потом наварил дрыном по хребтине.
     После этой фразы мы даже побоялись спрашивать у него, был ли он сегодня с бедными животными добр или не очень.
     С утра небо затянуто тучами и довольно холодно. Дождь периодически принимается и перестает. Мы погрызли печенья и лежим в палатках. В 11.00 слышали, как по реке прошла рыбацкая лодка. Никому не охота заниматься делами.
     В 12.30 все-таки развели костер и попробовали сварить пшенную кашу. Я вбухал в котел слишком много воды поэтому долго ждали, пока она выкипит и каша примет нормальную консистенцию. Завтракать сели в 13.30, а потом снова разлезлись по палаткам. Некоторое время спустя Танька позвала всех играть в свою игру. Она разделила нас на команды и раздала роли. К-нов был контрабандистом, я - жуликом, Лилька и Веня - нашими связными. Все остальные играли полицию, кроме Бори, которому досталась роль законопослушного гражданина. Все искали фамильный бриллиант и друг друга вычисляли по бредовым паролям и отзывам типа: "Ночью корова дает больше молока", "Корова - да, а коза - нет". К сожалению полиция в купе с честным гражданином Борькой нас опередила.
     В 17.30 Паша с Сашкой нарезали из резины длинных полос и пошли проклеивать байду для карельского похода. Только они подготовили поверхность и начали намазывать клеем, набежала туча и начал накрапывать дождь. Лилька, Танька, Ланц, Боря и я схватили большой тент и накрыли их, изображая атлантов. Тотчас хлынул сумасшедший ливень с градом, но Паша с Сашей ползая под тентом умудрились все-таки приклеить резиновую полосу к байдарке, а не к нам. Потом мы все накрывшись тентом побежали к палаткам, как черепаха с множеством ножек. Только разлезлись - дождь кончился. Поиграли в "дурака", потом вылезли на солнышко греться и сушиться. Лилька, Сашка и Веня сели играть в "кинга". Мы с Ланцем и Борей занялись костром. Дрова были абсолютно мокрые и гореть не хотели.
     К 20.00 мы добились некоторых успехов непрерывным обмахиванием костра седушками и котелки готовы были закипеть, но мы уже поняли, что обед сварить не успеем, так как на нас уже шла новая огромная дождевая туча. К счастью кингисты уже закончили свою сходку и мы взялись за дело сообща: Веня, Сашка, Боря, Ланц и я снова держали тент над самым костром, а Татьяна варила суп и картофельное пюре. Когда в 20.30 обед, он же ужин, был готов дождь кончился и снова выглянуло солнце. Мы быстро поужинали, выпив за атлантов и кариатид. Как только в 21.00 мы покончили с едой снова пошел сильный дождь.
     Мы залезли в палатки, лишь Татьяна, Ланц и Боря пытались вскипятить чай, разводя огонь бледными поганками. В 22.00 благодаря их героическим усилиям мы попили чаю и Боря пошел воровать дрова. Через четверть часа в надвигающихся сумерках раздался страшный грохот: это Боря с дровами навернулся на обратном пути на скользкой тропинке. У него хватило сил собрать дрова и донести их до костра, а потом он сказал, обращаясь к Паше:
     - У меня что-то в голове от падения заклинило, мне бы выпить... - И с вожделением посмотрел на бутылку со спиртом.
     На что увлеченный каким-то рассказом Паша ответил:
     - Иди еще кувыркнись. Клин клином вышибают.
     Неудовлетворенный Боря начал опрос желающих выпить, но все, занятые разговором, почему-то отказались. За исключением Сашки, который кажется не понял, чего от него Боря хочет и на всякий случай ответил "да". Найдя себе единственного компаньона Борька повеселел и наполнив стаканы обратился к Сашке:
     - Теперь твой тост должен начинаться не "дорогие друзья", а "дорогой друг", потому что мы пьем вдвоем.
     Они подняли стаканы и тут пелена спала с глаз Паши и он удивленно воскликнул:
     - А мне?
     Боря с радостью налил Паше, а потом к ним присоединились и Танька с Лилькой и Веней.

Понедельник, 3 июля

     В 1.15 я пошел спать. Паша, Сашка, Веня, Борька, Лилька и Танька допили все, что было разведено в бутылке. В 4.00 Боря с Веней снова пошли воровать дрова. Но встретили утреннего рыбака и отказались от своей затеи, чтобы не навлечь неприятности на лагерь. Спать они легли в 4.30.
     В 9.00 встали Танька с Ланцем и развели костер. Потом, когда встала Ленка, начали варить кашу. Мы с Веней и Борей поднялись в 11.00, а некоторое время спустя из палаток вылез и остальной народ. В 12.30 поели геркулесовой кашки с ветчиной и паштетом и начали собираться.
     В 13.45 встали на воду. Конечно же забыли на стоянке червей, которых с таким наслаждением копали. Так что рыбы у нас как не было, так уже и не будет.
     В 14.00 прошли перекат, который явился для нас полной неожиданностью, так как мы думали, что все они остались в Поломети. Спустя пять минут мы проехались по камню. В 14.25 снова был длинный извилистый перекат, через пять минут после которого уже К-нов наскочил на камень и сел. В 14.55 опять перекат. Потом пошла спокойная вода, но в русле попадались камни. Мы шли следом за Ланцем и по его совету налетели на камень. Потихоньку пошла вода.
     В таком состоянии в 15.20 мы первыми вошли в очень сложный перекат с грядой камней. Мы отчаянно лавировали, но раз пять проехали по камням всеми бортами и днищем. Впечатление было такое, будто "Выхухоль" спустили с лестницы. Сразу после прохождения мы с Веней от переживаний побежали в малую тундру, а Боря в большую. Но вообще в этом месте по камням скреблись все, кроме К-нова, который вылез и пешком провел лодку справа от камней.
     Покончив с вынужденной зеленой стоянкой мы в 15.40 снова отчалили, а уже через пять минут преодолели очередной перекат. Следующие десять минут на реке не было никаких препятствий и мы расслабились. За это и поплатились, налетев правым бортом в совершенно спокойном месте на торчавший из воды и хорошо заметный камень. Еще через пять минут мы прошли перекат, деревню Хахили и линию электропередачи. После Хахилей пошла полоса камней в русле, но вскоре камни кончились и начались мели и спокойная вода.
     В 16.15 у песчаного пляжа с правого берега Паша сел на мель. В 16.20 на пляже с левого берега мы устроили привал. Разместившись на песке вокруг импровизированного стола мы приняли по две дозы и съели вторую банку помидоров. Я заодно, воспользовавшись случаем, отчерпал из "Выхухоля" два-три литра воды.
     В 17.10 стартовали. В 18.00 прошли деревню и через пять минут сделали зеленую стоянку. В 18.10 продолжили путь. В 18.30 миновали ЛЭП, деревню и еще через пять минут встали на ночевку на песчаном пляже по правому берегу.
     К 20.00 лагерь был готов. Допили весь оставшийся спирт и к 21.00 поужинали. Мы с Сашкой заклеили свои лодки. Потом все сидели у костра на бревнах натасканных со всего пляжа и отгадывали кроссворд, а Ленка, Веня и Машка спали. Стоянка всем понравилась. Было единственное неудобство - ее полная открытость.
     - Чтобы пойти в тундру надо лезть наверх в заросли. - Пожаловалась Лилька.
     - А ты прижмись спиной к кустам. - Посоветовал ей сердобольный Борька.
     Это выражение всем пришлось по душе, хотя Лилька никак не могла понять, почему к кустам надо прижиматься именно спиной, и мы смаковали его до конца похода. Под разговоры попили еще чаю и Пашка с Лилькой пошли спать.

Вторник, 4 июля

     В 0.30 новых суток Пашка и Лилька снова вылезли, потому что Пашу одолела изжога. Пока он с ней боролся мы постояли и потрепались. В 1.45 полезли спать, на этот раз все.
     С утра был сильный ветер. У нас сорвало тент и около 9.00 я вылез его привязывать. Встала Татьяна. Придавив растяжку для надежности бревном я снова полез спать, а Танька осталась бродить среди песков. Потом в 9.45 встали Ленка с Сашкой и принялись варить манную кашу. Лагерь постепенно начал оживать. Вылез из палатки покурить Паша. Буквально через тридцать секунд после этого сильный порыв ветра завалил его палатку, причем Лилька даже не проснулась.
     Позавтракали мы в 11.00, доев на сладкое остатки варенья и банку сгущенки. Пошел мелкий дождик. Испугавшись, как бы он не перешел в сильный, мы начали собираться. Но дождь вскоре совсем перестал.
     В 12.40 встали на воду. Прошли ЛЭП и деревню. В 13.40 сделали остановку. Сашка с Ленкой отправились на правый берег в деревню на продразверстку. Паша тоже пристал к правому берегу, а мы и Ланц с Танькой высадились на левобережном пляже. Погода улучшилась, появилось солнце. Хотя все еще дул сильный ветер, но он был большей частью попутным. Я сегодня работал "чемоданом" и погодные трудности меня не особенно волновали.
     В 14.20 вернулись заготовители и спустя десять минут мы стартовали. Проходя мимо нас они сказали, что купили пакет сушек и пакет карамелек. По сведениям аборигенов до деревни с хорошим магазином семь километров. Ориентиром на реке является автомост, а от него примерно километр по шоссе.
     В 15.05 на правом берегу мы увидели искомую деревню, а через пять минут при развороте наш "Самец" левым бортом налетел на камень. Однако у берега выяснилось, что мы напрасно раскатали губы, думая что прошли семь километров за тридцать пять минут. Это была не та деревня. В 15.20 мы миновали очередную ЛЭП и Боря с Веней так втопили, намереваясь побыстрее достичь магазина, что остальные участники пробега оставшись позади быстро скрылись за горизонтом. Река, заигрывая с нами, петляла и за каждым поворотом мы надеялись увидеть автомост. Так мы пилили до 15.45 и, наконец увидев вдали мост, бросили весла.
     В 16.00 нас догнали остальные и мы причалили. Через десять минут сборов, наставлений и инструкций Веня, Машка, Ленка, Сашка и я отправились в деревню. Мы влезли на мост и у первого встретившегося нам аборигена Ленка спросила, как пройти в магазин.
     - Вам не долго осталось. - Сказал абориген, бросив на нас беглый взгляд. - До магазинов около километра. В государственном водка по восемь шестьсот, а в частном - такая же по шесть восемьсот.
     Мы поблагодарили его за информацию и пошли, удивляясь, как быстро он вник в суть дела. Видимо путешествие по реке уже наложило на наши лица определенный отпечаток.
     Частный магазин оказался закрыт, а в государственном мы купили пять бутылок водки по 8300 рублей, три бутылки "Старорусского" вина по 3500 рублей, четыре буханки белого хлеба, две банки скумбрии и банку краснодарского томатного соуса.
     На обратном пути Ленка и Машка пошли собирать малину в придорожных кустах. Мы, пройдя вперед, долго их ждали на дороге. Наконец Сашка не выдержал и уже пошел было их подгонять, но в этот момент мимо нас проезжал местный хроник на велосипеде и за дамами отправился Веня, выпросив у него транспортное средство. Девчонки догнали нас уже у моста. Мы прошли через деревню и выпросили у бабульки зеленого лука, укропа и огурцов. Денег она с нас не взяла.
     Без пяти шесть мы отчалили. Мы очень торопились, потому что погода ухудшалась с каждой минутой. В 18.05 пошел мелкий дождик и мы начали присматривать место для последней стоянки. Постепенно дождь перешел в ливень и в 18.20 мы выбросились на стоянку с правого берега рядом с проселочной дорогой.
     Пользуясь приобретенным опытом Сашкину палатку ставили накрывшись тентом. Развели костер из совершенно мокрых дров. От постоянного обмахивания костра пенкой у нас с Борей отваливались руки. Все вещи были свалены вокруг деревянного столика со скамейками и накрыты тентом. Там же Паша организовывал выпивку. По случаю дождя и всеобщего промокания приняли по усиленной дозе. Вскоре дождь немного утих и мы поставили остальные палатки, а Ленка с Лилькой насобирали щавеля.
     В 21.30 были готовы щавелевые щи с остатками картошки, тушенкой и лисичками, а также макароны с тушенкой. Дождь кончился. Выпили за неожиданности и радости похода. Поужинали. Потом сушили вещи у костра. В 22.50 Паша начал настраивать гитару для большого прощального концерта. Однако через пять минут предвкушение праздника было разрушено появлением трактора на дороге, проходящей всего в метре от палаток Лильки и Татьяны. С него слезли какие-то пьяные хмыри и для знакомства первым делом предъявили нам нож, поинтересовавшись, кто мы такие. Ножей у нас самих было достаточно, а кроме того имелись газовый пистолет, два "УДАРа" и газовый баллончик, но мы, прикинувшись мирными туристами, не стали предъявлять в ответ весь наш арсенал. После пятиминутного "стояния на реке Поле" и изучения друг друга стороны разошлись. Когда хмыри взгромоздились на свой трактор и поехали дальше по своим делам, Сашка сказал:
     - Что нам нож? Я возьму дрын и пусть они бегают со своим ножом...
     Мы немедленно выпили по этому поводу и продолжали сидеть за столом в наступающих сумерках, разговаривая, слушая песни и глухие взрывы в отдалении.

Среда, 5 июля

     В пять минут первого послышался шум трактора: наши ночные визитеры наглушившись рыбы возвращались обратно. Мы припрятали бутылки и гитару и приготовились к встрече, но они не остановились. Паша сказал, что придется посменно дежурить. Мы выпили и Ланц с Веней полезли спать, сказав, что их можно разбудить на дежурство в последнюю смену. Паша снова взял гитару, мы опять выпили и продолжили отмечать пребывание на последней ночевке.
     Около половины второго начал дуть сильный ветер с реки. Он разогнал комаров, но и принес мелкий редкий дождик. К этому времени мы распечатали последнюю бутылку водки и последнюю бутылку вина. Внезапно в 2.30 сильный ветер перешел в ураган. Он смел со стола всю пустую посуду, а бутылки и свечу повалил. Тент над столом надулся и начал хлопать как парус. Пока Сашка, Борька, Лилька, Пашка и я, как атланты держали общественный тент, чтобы его не сорвало и не унесло, ураган оторвал растяжки у Пашиного тента и разорвал его в нескольких местах, разбудил и перепугал Машку, сорвал тент с Татьяниной палатки и намочил дождем Ланца. Наша "пальма" в два человеческих роста, которую К-нов вчера срубил на берегу и воткнул возле лагеря для приманивания счастья и удачи, упала сразу же. Восстанавливать ее мы и не пытались.
     Ураганный порыв длился минут пятнадцать. Потом мы латали дыры в Пашином тенте, укладывали Машку, собирали по лагерю посуду. Выпили. Сашка произнес витиеватый тост за то, что у нас и то, что у "них", воспроизвести который я не в состоянии.
     В 4.15 полезли спать, допив все, что было. А было у нас за эти непростые сутки немало: пять бутылок водки и три вина. Сразу после этого вылез Веня и дежурил один до 9.30, пока не встали Ленка, Танька и я. Ленка сварила пшенную кашу. Они с Машкой насобирали малины в прибрежных зарослях. К-нов с Ланцем по другую сторону дороги набрали белых грибов.
     В 10.30 встал адмирал и в 11.00 сели завтракать. С утра дул сильный ветер. Он разогнал вчерашние тучи. В 13.15 встали на воду. Ветер был попутный. Река разлилась очень широко и идти было одно удовольствие. Однако через час ветер сменился и начался мордодуй. В 14.20 миновали деревню на правом берегу, потом ЛЭП. В 15.00 сделали зеленую стоянку. Ровно пять минут - время стоянки - шел дождик и кончился, когда мы отчалили. В 15.40 прошли деревню Барки и в 16.00 встали на правом берегу, не доходя ста метров до железнодорожного моста.
     Мимо нас пронесло огромные тучи. Все ждали дождя, но он прошел стороной. Ветер так и не стих, так что возможно дождь нас еще накроет. Начали сушить байдарки на солнце и ветру. Сашка и Ленка собрали со всех деньги и паспорта и вместе с Машкой ушли в город за билетами, водкой и другими полезными продуктами цивилизации.
     Лилька, несмотря на просьбы адмирала, постирала штаны и нас тут же накрыло небольшим дождиком. Оказывается существует примета, что дождь идет после того, как Лилька что-нибудь постирает. А на этот раз она не только постирала штаны, но и повесила их сушиться на ручках Ланцевой тележки. Как тут не пойти дождю? Все-таки нам удалось немного подсушить лодки, хотя и не досуха.
     Вернулись гонцы. Они сообщили, что наш поезд идет только в 22.55, а касса откроется в 22.00. Вместе с этой информацией они принесли четыре бутылки водки, селедку, хлеб, плавленный сыр, майонез, огурцы, два десятка яиц.
     Мы развели на берегу костерок и, пока Сашка с Пашей собирали свои лодки, сварили суп из утренних грибов с картошкой и картофельное пюре с тушенкой. Ленка порезала селедочку и посыпала ее лучком. Также сварили в котелке яйца для поезда. В 20.00 все вещи были собраны и мы приступили к прощальному пиршеству. Нежась в холодных лучах закатного солнца мы выпили три бутылки водки и съели все приготовленное.
     В 21.00 пошли на станцию. Бросили вещи у входа. Потом Ленка, Веня, Машка, Боря и я, возглавляемые Пашей отправились в магазин. Татьяна шепнула мне, что у Паши традиция - в конце похода поить всю команду пивом. Государственный магазин был уже закрыт и мы посетили частный. Там Паша на всю компанию купил баночного пива "Туборг". Кроме того мы купили мороженого в вафельных стаканчиках. Больше ничего интересного в магазине не было и мы пошли обратно, съев по дороге почти все мороженое.
     Вернулись мы в 22.00, как раз к открытию кассы. К этому времени на станции уже собрался кое-какой народ, также желающий отбыть в направлении Москвы. Выглянула кассирша и оглядев страждущих сказала, что на прибывающий поезд ни одного билета нет.
     Вскрыв пиво мы начали решать, как нам выбираться из этой дыры. Думали даже доехать до Пскова, чтобы сесть на конечной станции. Кто-то подкинул идею зафрахтовать грузовик, но более разумной и полезной нам показалась мысль начать присматривать место для палаток, так как спать в тесном зале ожидания было бы жестко и холодно. Затем мы определили очередность убытия, если представится возможность уезжать частями. На первом же возможном поезде предполагалось отправить меня с Борей, потому что на восьмое число у нас уже были билеты на Валдай и Машку с Веней, потому что ребенка срочно надо было вернуть маме.
     Пока мы пили пиво с солеными орешками, которыми нас угостила добрая женщина тоже оставшаяся без билета, Ленка с Сашкой долго и конфиденциально беседовали с кассиршей, выгнав нас вон, чтобы не мешали. Наконец Ленка вышла с пачкой билетов в общий вагон без предоставления места.
     Радости нашей не было предела. Тут же послышался шум поезда и мы, похватав багаж побежали к месту остановки первого вагона. Платформа была низкая, но мы на одном энтузиазме за тридцать секунд закинули вещи и впрыгнули сами. Весь вагон был забит, в том числе и туристами. Лилька прошла с Машкой по вагону и вернувшись к нам сказала со злостью:
     - Никто задницу не сдвинул, чтобы посадить маленькую девочку. В таком случае все они бросают курить и ходить в туалет, потому что мы займем два единственных свободных места: нерабочий тамбур и пятачок перед туалетом.
     Так мы и сделали. Без дальнейших церемоний по ногам пассажиров перетащили байды, кроме "салюта", и рюкзаки. Сами разместились на мусорном ящике у туалета и немедленно выпили, закусив яйцами, огурцами, селедкой и сыром. Потом Ланц, Машка и Танька легли в тамбуре спать, перекрыв сообщение между вагонами. Стало свободнее, но все равно в толчее Веня уронил на пол "бегемотницу" с огурцами и яйцами. Пришлось их выкинуть.

Четверг, 6 июля

     Я периодически выходил в тамбур ворочать "салют" на остановках, а заодно присматривать, чтобы его не спионерили. Пассажиры уже давно не делали попыток сходить в наш туалет, лишь один глупый батюшка, ехавший по делам своей епархии, долго бился в стекло двери, но мы не пустили его даже на порог, потому что церковь у нас отделена от государства.
     В 2.16 остановились в Бологом. Все кто мог еще держаться на ногах помчались на станцию дышать свежим воздухом. Паша, Веня и Боря купили баночного пива и бутылку "Херши". Мы с Ленкой попили в буфете кофе и купили трехлитровую банку яблочно-виноградного напитка и шоколадку. В 2.56 поезд отправился дальше.
     Встали Ланц с Татьяной. Мы выпили спирта, разведенного напитком - порядочная гадость - и решили на этом завязать. Лилька, Ленка, Сашка, а потом и Боря пошли спать к Машке в тамбур. Стало совсем просторно. Начинался рассвет, в открытое окно врывался свежий прохладный утренний воздух. В нашем "купе", в отличие от протухшего переполненного вагона, было очень приятно. Веня спал, сидя на мусорном ведре. Татьяна сидела на мусорном ящике. Паша, Ланц и я ехали стоя.
     Около пяти со стороны туалета начало всходить солнце. Мы не могли пропустить столь захватывающее зрелище и разбудив Веню все пятеро пошли в тундру любоваться восходом. К этому времени ноги у всех уже совсем отнялись. После возвращения из тундры мы с удобством разместились - Веня на ведре, Ланц с Татьяной на мусорном ящике, мы с Пашей на пенках на полу - и задавили около часика в сидячем положении.
     Разбудил нас "умный" мужик, который хотел сходить в нашу тундру и, чтобы нас задобрить посочувствовал и дал дельный совет. Он, видимо, давно за нами наблюдал и сделал вывод, что мы полные кретины.
     - Вы, ребята, чем всю ночь на ногах стоять, постелили бы пенки в тамбуре и прекрасно выспались.
     Когда мы ему сказали, что в тамбуре уже спят пять человек, у него сразу пропала охота делать то, за чем пришел, и он убрался восвояси.
     В 6.30 мы разбудили наших спящих красавиц и красавцев. В Москве было пасмурно, шел дождь. Начали готовиться к выходу. В 6.55 прибыли на Ленинградский вокзал. Проводница открыла для нас нерабочий тамбур и мы выгрузились не перетаскивая вещи по вагону. А мне эта добрая женщина помогла выкатить из другого тамбура "салют".
     В 7.10 попрощались. Мы с Борей, Танькой, Ланцем и Ленкой пошли на Казанский вокзал и сели в электричку. Мы - до Перово, Ленка - до Выхино. По дороге мрачный Боря выпил припасенную с ночи банку пива и ему немного полегчало. Около 8.00 вышли. Дождь кончился. С остановками на отдых и перекур дошли до моего дома и в 8.30 распрощались.