11 июня. С утра дождь, мы доехали до вокзала, а куда приткнуться не знаем. Встали под козырьком, там народу полно, вокзал постоянно переделывают, податься вообще некуда. Тут, раз, и появился Костя, так же как мы за 20 минут до срока. Он повлекся в кафешку завтракать.
«Ласточка» - чудесное изобретение. После того, как мы однажды ехали в электричке из Твери часов пять, я слегка Тверских электричек побаиваюсь, но тут все обошлось прекрасно. «Ласточка» идет чуть больше полутора часов. Мы удобно уселись напротив туалета и стали наблюдать публику. Внезапно после второй или третьей проверки билетов (а проводники только и делают, что проверяюсь билеты) у соседа замяукала сумка. Проводники прибежали и стали требовать плату за кота. Гражданин с котом сначала пытался отрицать наличие кота, но затем стал шарить по карманам, набирая на провоз денег. Ему немного не хватало. Проводники стали настаивать, чтоб непослушный гражданин пошел побираться у пассажиров. Я отдала за кота недостающие 11 рублей. Едва лишь кот получил билет, как тут же воцарилось молчание. Сумка затихла.
Кроме проверки билетов проводники еще постоянно бегают в туалет и извлекают оттуда ничего не подозревающих пассажиров. Дело в том, что кнопка SOS в этих туалетах почти совмещена с кнопкой смыва, поэтому пассажиры нажимают кнопку спасения по теории вероятности (и везучести) несколько чаще, чем кнопку смыва. Кстати, обе кнопки подписаны огромными буквами. Впрочем, эта информация дана тут просто для объема.
В Твери, с трудом выйдя через ограниченное число турникетов, мы пошли к «Карусели». Но выяснилось, что наша машина стояла возле путей. Мы пошли обратно, Костя зашел в «Карусель», купил всяких гадостей и мы тронулись. Впрочем, чипсы, что он купил, были неплохие, отнюдь не гадости.
В Сутоках мы свернули с дороги и тут же дорога кончилась. Митька долго объяснял водителю, где нас забирать, затем все же мы пошли в лес. Периодически начинался дождь, мы иногда теряли дорогу, но все же, немного поплутав, пройдя где-то почти по колено, совершив в лесу привал с комарами и бутербродами, мы вышли на край болота.
О! Болото, разумеется, было бескрайнее. Если бы я не бегала целый месяц по утрам, то на том болоте и осталась бы. Несмотря на обилие прошлогодней клюквы на кочках переходы по болоту все меньше и меньше радовали меня. Расстояния между привалами становились все короче и напоследок стали составлять 200 метров. Костя плюхался на рюкзак так, что отдавалось на километр. Митька тоже был уже утомлен. Что касается меня, то я… Хотя, что говорить, прошла ж.
На переход в восемь километров мы потратили пять часов. Может быть Костя с другими лосями прошел бы это быстрее, но он знал, с кем идет.
Показалось озеро! Возле него был небольшой кусочек сухого берега, лежал поддон, и находилось дерево. Там мы выпили чаю, собрали лодки и пустились на озеро.
Шел дождь. Уже все было мокрое, включая кепочки, хорошо хоть не штормило. Но нам было весело, что болото кончилось.
На каком-то обгорелом берегу мы встали. Оказалось, что берег весь порос морошкой, но она незрелая. Разожгли костерок, немного погрели лапы и легли спать. Впрочем, у нас с собой было. И у меня и у Кости. Митька, разумеется, не пьет.
12 июня.
Сложно сказать, почему это угольное болотце, в которое занесла нас судьба, ребята называют пляжем, но с утра место стоянки особенно не улучшилось. Наоборот, ночной дождь добавил столько влаги, что возле вчерашнего костра стоять было невозможно, засасывало сразу. Вдоль берега метрах в пятидесяти идет дорога, но лучше б эту субстанцию не называли таким громким словом. Вездеходка, как на Урале. Костя накормил нас кашей и бутерами и мы двинулись по озеру.
Ветер был достаточный, но на озере дуло лишь из заливов, большой волны не случилось к великому моему счастью. Начинался дождь, потом снова выглянуло солнце. Так весь день нас то мочило, то слегка сушило. Процесс увлажнения все же преобладал и к вечеру мы вновь были все насквозь.
После села Спас на Сози пошли завальчики. Чаще всего они представляли собой бревно, упавшее в реку. Одно или два мы пропилили, но затем прекратили это занятие и стали то перетаскиваться, то обносить, то подныривать. Неподалеку от села сделали привал, попили чаю и поели бутеров. В лесу мощеная деревом дорога. Она почти развалилась. К нам подошли гуляющие по лесу дачники и сказали, что наш подвиг под силу лишь циклопам.
Дальше до самого вечера так и шло: бревно, обнос, подныривание, перетаскивание, конфетка, чай, дождь, дождь, дождь.
Вылезли в кусок леса, через небольшую протоку, но там было слишком сыро. Через пару километров нашли еще один кусок леса. Он оказался чуть лучше, хотя все равно сырой.
Поели гречки с томатной пастой, выпили чаю.
Долго пыталась высушиться у костра, но так и не просохла. Ушла спать без всякой радости, потому что не люблю оставлять на утро мокрые ходовые шмотки, одеваться тяжело. Впрочем, у нас еще оставалось, точнее у Кости оставалось, у меня уже кончилось.
13 июня.
В этот день никаких обносов не было. Один раз Митька вылез из лодки на бревно, чтоб протащиться. В реке еще была плотинка, то ли это газопроводная труба, то ли еще какая-то фигня. «Нам повезло, весь поход лил дождь» - цитировал Костя какие-то рассказы.
Возле моста мы вылезли и собрались. Выпили чаю с бутерами и уселись в приехавшую газельку. В Твери до «Ласточки» оставалось пять минут, мы бежали бегом. В процессе бега я проглотила то ли тополиный пух, то ли муху и не могла откашляться до самого Клина. По поводу моего кашля Митька долго распространялся, что кашель сей имеет причину в безмерном употреблении горячительных напитков. Видно в пику ему вся электричка (забитая, кстати, до отказа) начала кашлять с такой силой, словно была не сборищем возвращающихся дачников и туристов, а филиалом легочного санатория. На мое резонное замечание, что кашляют все, Митька обличающее заметил, что и пили в праздники все!
Мы распрощались с Костей на вокзале, он пошел на Каланчевку, и объявились дома в восемь часов, очень сильно пахнущие дождем, кострами и даже болотом.