Одними из наиболее важных источников для изучения истории, исторической географии, этнографии Древней Руси и соседних народов Восточной Европы, особенно IX-Х вв., являются сочинения, созданные на арабском, персидском и сирийском языках в пределах Арабского халифата. К этой большой группе источников примыкают и некоторые памятники на древнееврейском языке; все они относятся к истории Хазарского каганата, иудаизация которого вызывала интерес среди еврейских общин, существовавших на территории Арабского халифата.
Халифатом называют государство, образовавшееся в Аравии в конце 20-х годов VII в. во главе с религиозным реформатором Мухаммадом, основоположником ислама. Слово халиф (букв, «заместитель») приобрело терминологическое значение в 632 г., когда после смерти Мухаммеда был избран его преемник, ставший главой мусульманской общины. В год смерти Мухаммада халифат охватывал территорию Аравийского полуострова, но в результате победоносной экспансии арабов всего через 30 лет поглотил весь Сасанидский Иран, византийские владения на Ближнем Востоке, Египет и Ливию. Впоследствии арабами были завоеваны и другие земли, так что к середине VIII в. халифат включал в себя огромные пространства от Испании и Магриба на западе до Инда и среднего течения Сыр-Дарьи на востоке, от Дербента на севере до Египта и Аравии на юге. Политическим центром халифата до 750 г. был сирийский город Дамаск. В дальнейшем внешние границы халифата почти не менялись, но начался внутренний процесс обособления разноэтничных областей государства. В 750 г. опиравшуюся преимущественно на арабскую знать династию Омейадов сменили Аббасиды, выражавшие интересы и феодалов местного происхождения, в особенности иранских. Появились первые признаки политического распада халифата. В разных частях некогда единого государства укреплялись местные династии: в Испании — уцелевшие от аббасидского погрома Омейады, в Тунисе и Египте — Фатимиды, в Сирии — Хамданиды, в Средней Азии и Иране — Саманиды, Буиды, Газневиды, в Армении — Багратиды. Халифы, местом пребывания которых при Аббасидах стал построенный ими Багдад, постепенно утрачивают политическое влияние. С 945 г., уступив светскую власть представителям иранской династии Буидов, багдадские халифы становятся прежде всего духовными главами мусульманского мира. Даже когда последний Аббасидский халиф ал-Мустасим (1242—1258 гг.) был убит взявшими Багдад монголами, идея духовного сюзеренитета халифа продолжала владеть умами мусульман и была использована правителем Египта, который для укрепления своей власти формально восстановил халифат (см. илл. 5).
Сами арабы, покорившие более культурные и экономически развитые страны, чем Аравия, составляли незначительную долю населения халифата. Однако им удалось создать условия для плодотворного взаимодействия входивших в халифат народов, результатом которого стало рождение новой богатейшей культуры, имевшей ислам как идеологическую основу и арабский язык в качестве государственного (с 705 г.). Поэтому культура халифата, которую принято называть арабской, на самом деле опиралась не только на собственно арабские традиции, но в очень большой степени и на наследие греко-римской, арамейской, персидской, индийской цивилизаций. Постепенное обособление восточных провинций халифата, населенных в основном иранцами, привело к тому, что с X—XI вв. языком культуры и науки наряду с арабским стал также язык фарси (классический персидско-таджикский язык, или новоперсидский).
Одной из важных особенностей культуры халифата по сравнению с западноевропейской культурой того же времени являются гораздо большее распространение светского, в том числе научного, знания среди образованных слоев общества. Поиск знаний и обладание ими являлись главнейшими ценностными установками средневековой мусульманской культуры, в которой отсутствовали какие-либо формальные (например, этноконфессиональные) ограничения на приобщение к ученым занятиям. Стремление выйти за пределы привычного кругозора находило опору в завете Мухаммада, которому приписывалось изречение «Ищите науку хотя бы в Китае». Организация путешествий с познавательными целями — как на государственном уровне, так и в порядке частной инициативы — была весьма распространенным явлением в арабском мире. Наиболее знаменитая экспедиция такого рода была предпринята в годы правления халифа ал-Васика (842—847 гг.). Халифу однажды приснилось, будто рухнула железная стена, за которой были заключены враждебные людям существа Йаджудж и Маджудж (библейские Гог и Магог), жившие, согласно коранической традиции, на крайнем северо-востоке земли. На поиски этой стены и сбора сведений о ее состоянии ал-Васик снарядил экспедицию во главе с Салламом ат-Тарджуманом («переводчиком»), которая через Кавказ и Хазарию добралась до Центральной Азии.
При халифах Аббасидской династии была развернута интенсивная переводческая деятельность, масштабы и сама организация которой были совершенно беспрецедентны для того времени. Ал-Ма'мун (813-833 гг.) учредил в Багдаде так называемый «Дом мудрости» (Хизанат ал-хикма или Байт ал-хикма), где при специальной библиотеке трудилась коллегия переводчиков и штат ученых, переписчиков и переплетчиков. Неоднократно снаряжались археографические экспедиции в Византию за греческими рукописями. За сравнительно короткое время были переведены на арабский язык произведения почти всех основоположников греческой науки — Гиппократа (ок. 460-370 гг. до н.э.), Аристотеля (384-322 гг. до н.э.), Евклида (ок. 365-300 гг. до н.э.), Архимеда (287-212 гг. до н.э.), Птолемея (II в. н.э.) и многих других. Переводы осуществлялись и с других языков — сирийского, пехлеви (официального языка сасанидского Ирана, или среднеперсидского), латинского. Процесс освоения эллинистического наследия стимулировал развитие арабской науки, занимавшей передовые позиции в мире, по крайней мере, вплоть до эпохи крестовых походов.
Сведения о народах Восточной Европы проникали в страны халифата различными путями. Одним из важнейших каналов информации о восточноевропейском регионе была Византия. Вторжения славян на территорию империи, продолжавшиеся с разной интенсивностью весь VI в., завершились в VII в. широкой славянской колонизацией Балканского полуострова. Немало славян поселилось и в малоазийских провинциях Византии, которые после завоевания арабами Сирии в 635—636 гг. оказались ареной длительной арабо-византийской войны. Именно там арабы впервые познакомились со славянами, поразившими их своей внешностью. Наиболее раннее упоминание «златокудрых саклабов» содержится в касыде (поэме) придворного панегириста ал-Ахталя (ок. 640—710 гг.), написанной в конце VII в. (Ахтал. С. 189; Свод. С. 509). Арабский этноним ас-саклаб (мн.ч. ас-сакалиба) восходит к греческому названию славян — Σκλάβοι, Σκλάβηυοί. Несмотря на то, что этническое содержание термина ас-сакалиба в некоторых арабо-персидских известиях о народах Восточной и Центральной Европы не всегда поддается однозначной трактовке, этимологически ас-сакалиба — это славяне.
Возможно, в Византии арабы впервые услышали и о русах. На греческий источник информации о русах указывает сама форма арабского слова ар-рус/ар-русийа, соответствующая греческому 'Ρως/'Ρωσία. Отметивший это обстоятельство В.В.Бартольд, обратил внимание на то, что слово ар-рус не могло быть заимствовано арабами от тюркских народов, в языке которых звук [р] в начале слова не допускается (Бартольд. 1963. С. 817). Вместе с тем не исключено, что параллельным источником сведений о русах в арабском мире были сами купцы-русы, прибывавшие со своими товарами в страны халифата еще в IX в. Об этом говорит тот факт, что первое в арабской литературе упоминание имени русов встречается в описании пути купцов-русов из Восточной Европы в Багдад, которое принадлежит автору IX в. Ибн Хордадбеху (о нем подробнее см. ниже в гл. 5).
По-видимому, первые более или менее подробные сведения о народах Восточной и Центральной Европы проникли в арабо-персидскую историографию благодаря труду ал-Джарми (первая половина IX в.). О биографии и сочинении этого автора сохранилось единственное упоминание у писателя X в. ал-Мас'уди (см. гл. 9), который сообщает, что Муслим ибн Абу Муслим ал-Джарми находился в плену в Византии и был выкуплен в 845 г.: «Был он человек с положением в пограничных областях, знакомый с жителями ар-Рума и их землей. У него есть сочинение с рассказами про румов, их царей, должностных лиц у них, про тех, кто с ними соседит из государств бурджан, аваров, булгар, славян, хазар и других» (ΒΟΑ. Τ. VIII. Р. 190-191; АГЛ. С. 131).
Когда попал в плен ал-Джарми и сколько лет он провел в плену, неизвестно. Согласно ал-Мас'уди, вместе с Муслимом ал-Джарми в 845 г. были освобождены арабы, взятые греками в плен в 837 г., однако остается неясным, принадлежал ли сам ал-Джарми к их числу. Тем не менее не исключено, что ал-Джарми находился в Византии во время прибытия туда посольства русов в 838 г. и мог узнать об этом событии. К сожалению, сочинение ал-Джарми, о котором упоминает ал-Мас'уди, не сохранилось, но в том, что им пользовались более поздние арабские писатели — Ибн Хордадбех, ал-Мас'уди, — сомневаться не приходится.
В более поздний период (XII—XIII вв.) одним из важных источников сведений о Восточной Европе стали для арабов рассказы византийских мореплавателей и купцов о плаваниях к северным берегам Чёрного моря.
Другим регионом, через который в арабский мир проникала информация о восточноевропейских народах, был Кавказ, где близ Дербента проходила северная граница халифата. Первое появление арабов под стенами Дербента относится к 642-643 гг., когда начались их столкновения с хазарами. Арабо-хазарские войны продолжались с переменным успехом вплоть до начала IX в. Их главной ареной был район Дербента и Закавказье, но в отдельных случаях военные действия переносились и далеко на Северный Кавказ. Неоднократно переходивший из рук в руки Дербент в 30-х годах VIII в. был в конце концов захвачен арабами и надолго стал форпостом арабского влияния в этом регионе. На Кавказе арабы получили много информации о каспийских походах русов и об их военных действиях на стороне тех или иных местных правителей.
Еще одним каналом поступления сведений о Восточной Европе в мусульманский мир была Средняя Азия. Завоевание арабами в начале VIII в. богатых среднеазиатских городов вывело их на торговые пути, которыми этот регион был издавна связан с народами Восточной Европы. Основных путей было два. Первый — сухопутный — шел из Хорезма через контролируемые кочевниками степи в Волжскую Булгарию. Второй — более безопасный — пролегал вдоль западного побережья Каспийского моря и вел в Хазарию, державшую в своих руках торговлю с Восточной Европой. По-видимому, большая часть этнографических сведений о восточноевропейских народах, в том числе о славянах и русах, имеет среднеазиатско-каспийское происхождение.
Информацию о русах — воинах и купцах — мусульманские авторы могли собирать не только на северо-восточных границах халифата, но и на крайнем западе арабского государства, в Испании, завоеванной арабами в начале VIII в. Данные, восходящие — если не целиком, то отчасти — к испано-арабским источникам, касаются набегов русов на испанские города, а также функционирования мировых торговых путей, отдельные участки которых проходили по территории Древней Руси и Восточной Европы.
Начиная с XII в., когда в Черном море стали появляться итальянские торговые суда, сообщения итальянских мореплавателей сделались ценным источником сведений о городах Северного Причерноморья для тех арабских ученых, которые жили в западных областях халифата.
Наконец, уникальные сообщения по этнографии и исторической географии Восточной Европы оставили арабские путешественники, посетившие этот регион в домонгольское время — Ибн Фадлан (см.; гл. 7) в X в. и Абу Хамид ал-Гарнати (см.: гл. 13.3) в XII в.
Дошедшие до нас известия восточных авторов о Древней Руси и Восточной Европе сохранились в составе письменных памятников разных жанров. Основная масса интересующих нас сведений находится в сочинениях географического и исторического толка. Как географическая, так и историческая литература, в свою очередь, включает в себя произведения, имеющие те или иные жанровые особенности. Граница между сочинениями разных жанров в арабо-персидской литературе была весьма подвижной, вследствие чего в географических трудах можно найти немало данных исторического характера, а в исторических — богатые сведения по географии. Одни и те же авторы часто выступали и как историки, и как географы. Создавались и произведения синтетического характера, включавшие в себя данные по всем отраслям знания. В таких энциклопедических трудах сообщения, имеющие отношение к Древней Руси, бывают помещены, как правило, в главах по истории и географии.
Географическая литература, созданная в странах халифата, занимает совершенно особое место в истории географии как по богатству заключенного в ней материала, так и по разнообразию дошедших до нас произведений арабо-персидских авторов. По слонам выдающегося знатока арабской географической литературы И.Ю.Крачковского, «кругозор арабов обнимал, в сущности, всю Европу за исключением крайнего севера, южную половину Азии, Северную Африку до 10° северной широты и берега восточной Африки до мыса Кирриентес около южного тропика» (АГЛ. С. 21). В отличие от западноевропейской средневековой географии, идеи которой в значительной степени питались Священным писанием, арабская география выросла на почве чисто практических потребностей государства и общества.
Создав в короткий срок огромную и населенную разными народами империю, арабы оказались лицом к лицу с проблемой эффективного управления государством. Только для одного упорядочения сбора налогов требовалось большое количество сведений о провинциях халифата, о занятиях их жителей, о путях сообщения и т.п. Чтобы должным образом заботиться об охране границ государства, вести внешние войны или участвовать в международной торговле, надо было владеть знаниями о различных странах, как соседних, так и отдаленных. Не меньше, чем государственные чиновники, в сведениях географического характера нуждались и частные лица, для которых путешествия на дальние расстояния были привычным делом. Купцы по суше и по морю добирались до Индии и Китая, Кавказа и Поволжья, проникали в Центральную Африку и на Мадагаскар. Образованные люди совершали поездки из испанской Кордовы в среднеазиатскую Бухару, чтобы послушать знаменитых ученых. Паломники со всех концов халифата стекались в аравийский город Мекку — родину пророка Мухаммада. Выполнение строго регламентированных религиозных обязанностей, налагаемых на мусульманина, требовало немалых познаний в области астрономической географии. Нужно было уметь точно определять начало и конец поста, время пяти ежедневных молитв, знать координаты Мекки и любых иных населенных пунктов мира, где мог оказаться верующий. Последнее было необходимо для установления так называемой киблы — направления в сторону Мекки при молитве или при постройке мечети.
Средством удовлетворения всех этих общественных потребностей и служили географические произведения разных жанров, появившиеся — как самостоятельные сочинения — в конце VIII—IX в. В это время арабы познакомились с трудами Птолемея, доступными им, как полагают, в сирийских переводах. Их изучение сопровождалось переработками птолемеевских материалов, которые положили начало астрономическому направлению в арабской географии, опиравшемуся также на индийское и иранское наследие. За этим направлением закрепился в качестве названия греческий термин «география» (греч. γεωγραφία, араб, джаграфийа) или описательные наименования: «наука о долготах и широтах» ('илм ал-атвал ва-л-а'рад) и «наука об определении положения городов» ('илм таквим ал-булдан). Основным жанром астрономической географии были зиджи — таблицы координат населенных пунктов. Постройка в первой трети IX в. двух обсерваторий — в Багдаде и около Дамаска — позволила вести самостоятельные астрономические наблюдения и перепроверить данные античных географов. Арабские ученые ок. 827 г. довольно точно определили величину градуса земного меридиана (ошибка составляла менее 1 км). Поэтому для территории халифата данные зиджей весьма точны. За точку отсчета долгот по традиции, унаследованной от греков, принимались Канарские острова, которые назывались «Островами блаженных». Из греческой традиции было заимствовано и учение об окружающем ойкумену Океане, заливами которого являлись все моря, а также идея о делении обитаемой части земли на широтные зоны — климаты (греч. κλίμα, букв. — «наклонение»). Если само понятие климата пришло к арабам из греческой науки, то принятое среди ученых халифата представление о наличии семи климатов сформировалось под влиянием иранской традиции деления земли на семь широтных зон — кишваров.
Другое направление в географической литературе халифата было представлено описательной географией, называвшейся «наукой о путях и странах» ('илм ал-масалик ва-л-мамалик) или «наукой о почтовых станциях» ('илм ал-буруд). Сочинения, созданные в рамках этого направления, отличались большим жанровым разнообразием. Для нас особый интерес представляют богатые маршрутными данными «книги путей и стран» (Кутуб алмасалик ва-л-мамалик), получившие особенное распространение в X в. Часто их авторами были не ученые, а занимавшие высокие посты чиновники. В XI—XII вв. появились географические словари, а также содержащие описание всей вселенной космографии. Очень популярным жанром являлись рассказы о путешествиях. Они постепенно дифференцировались на сочинения с преобладанием реальных элементов, с одной стороны, и книги, описывающие всякие чудеса и диковинки — с другой. Последние образовали особый жанр «книг о чудесах» (Кутуб ал-'аджа'иб). Произведения арабских географов IX—X вв. опубликованы в серийном издании «Библиотека арабских географов» («Bibliotheca geographorum arabicorum»), осуществленном в 1870-1894 гг. выдающимся голландским ориенталистом М.Я. де Гуе (M.J. de Goeje).
Еще одну группу источников географического характера составляют карты. Первым арабским картографическим произведением, о котором мы имеем сравнительно достоверные сведения, является так называемая «ма'муновская карта». Она была создана учеными «Дома мудрости» для халифа ал-Ма'муна в первой половине IX в. и известна по описаниям видевших ее более поздних авторов (BGA. Τ. VIII. Р. 33; АГЛ. С. 87). К сожалению, по этим весьма противоречивым описаниям трудно составить ясное представление о принципах построения «ма'муновской карты», что делает невозможным ее реконструкцию.
В X в. в рамках жанра «книг путей и стран» была разработана серия карт, получившая наименование «Атласа ислама». Это собрание карт сопровождало произведения целого ряда географов X в. Количество и тематика карт, а также их порядок в атласе были строго регламентированы. Атлас включал в себя одну общую карту мира (с центром в Мекке) и 20 карт с изображением областей халифата, в том числе отдельные карты для Средиземного и Каспийского морей. Карты «Атласа ислама» схематичны: градусная сетка отсутствует, моря и острова представлены в виде геометрически правильных кругов или эллипсов, береговые линии условны, а реки нанесены прямыми линиями. Как и подавляющее большинство арабских карт, карты «Атласа ислама» ориентированы на юг (МА. Bd. I. S. 14—24; bd. I. H. 1). С «Атласом ислама» была связана одна линия арабской картографии. Другая представлена картами, продолжавшими птолемееву традицию. Древнейшими из дошедших до нас памятников арабской картографии этого направления являются карты ученого первой половины IX в. ал-Хоризми, в частности, его ориентированная на север карта с изображением Азовского моря (ал-Батиха). В середине XII в. ал-Идриси (см.:гл. 13.1), опираясь на наследие Птолемея, создал серию прямоугольных карт, в совокупности составлявших общую карту мира. Карты ал-Идриси отличаются большой подробностью и, в ряде случаев, довольно высокой точностью для своего времени (MA. Bd. I. H. 2; II; VI).
Появление исторической литературы на арабском языке было тесно связано с распространением и утверждением ислама. Сказания о прошлом, опирающиеся на богатую иудео-христианскую традицию, составляют значительную часть текста Корана. Именно историческая концепция Корана позволила вписать историю арабов и созданного ими государства в контекст мировой истории. Доисламское историческое предание, основным содержанием которого была история аравийских племен, уступило место пониманию истории как воплощению божественного замысла во всемирном масштабе. Не отдельное племя, а вся мусульманская община стала главным объектом исторического знания.
Первые труды по истории на арабском языке были созданы в VIII в., но они не сохранились и известны лишь по упоминаниям в других источниках. В VIII в., после завоевания Ирана арабами, появились арабские версии официальной истории Сасанидов «Хвадай-намак». От первой половины IX в. до нас дошел уже целый ряд сочинений исторического характера: жизнеописание Мухаммада и сборник биографий его сподвижников (асхабов), труды об отдельных выдающихся событиях и военных походах. Дальнейшее развитие исторического знания привело к формированию нескольких основных жанровых направлений в историописании. Для историка Древней Руси наибольший интерес представляют произведения следующих жанров: 1) сочинения, посвященные истории арабских завоеваний и озаглавленные, как правило, «Книга походов» (Китаб ал-магази) или «Книга завоеваний стран» (Китаб футух ал-булдан); 2) всеобщие истории; 3) региональные истории, в том числе истории отдельных городов халифата.
Как источник по истории Древней Руси и Восточной Европы арабо-персидская историческая литература изучена слабо. На русский язык переведены лишь отдельные фрагменты из различных исторических трудов, относящиеся к тем или иным регионам Восточной Европы. Поэтому при обращении к арабо-персидской историографии приходится прибегать либо к изданиям оригинальных текстов, либо к их переводам на европейские языки.
Особое место среди сочинений исторического жанра занимает историография на сирийском языке. Она древнее арабской и принадлежит иной культурной традиции — христианской (сирийцы исповедовали христианство в форме несторианства и яковитства). В Ι—VII вв. н.э. сирийцы были самым главным торговым народом ближнего Востока. Благодаря широким торговым связям они распространились на огромной территории от Восточного Средиземноморья до Кавказа, Средней Азии, Индии и Китая. Поскольку Сирия в III в. утратила государственную самостоятельность, сирийцам приходилось развивать свою культуру, находясь в составе сначала Византии и Ирана, а с VII в. — Арабского халифата. Поэтому многие сирийцы, помимо родного языка, владели и другими — греческим, арабским или персидским — и иногда составляли свои сочинения параллельно на двух языках. В сирийских исторических сочинениях III—XIII вв. сохранился ценный материал о многих народах, населявших в то или иное время Восточную Европу, — гуннах, аварах, хазарах, булгарах, аланах.
Отдельную группу источников по средневековой истории Древней Руси и Восточной Европы составляют памятники эпистолярного жанра на древнееврейском языке. К ним относятся документы так называемой еврейско-хазарской переписки X в., анонимное послание X в., известное в науке как Кембриджский документ, а также письмо, написанное в X в. членами иудейской общины Киева.
При работе со средневековыми арабо-персидскими памятниками необходимо иметь в виду некоторые их характерные особенности. К таковым относится прежде всего включение фрагментов из сочинений предшественников, очень часто без указания на источник заимствования. Методологической основой такого подхода к составлению собственных произведений была убежденность в неизбежной ограниченности человеческого знания, в соответствии с которой на долю автора выпадала необходимость собрать как можно больше сведений по тому или иному вопросу, а суждение по поводу их истинности мог выносить только Аллах.
Сознательный отказ от критики источника приводил к сосуществованию в рамках одного сочинения нескольких противоречащих друг другу версий, а также к формированию традиционных сюжетов, общих для целого ряда произведений. Например, рассказы об «острове русов» или о трех группах русов повторялись с различными вариациями многими арабо-персидскими авторами X—XVII вв. У подобной практики были и свои положительные стороны: иногда в поздних по времени произведениях можно обнаружить пространные выписки из более ранних сочинений, которые либо совсем не дошли до нас, либо сохранились в сокращенных редакциях. Именно таким образом уцелели фрагменты трудов некоторых писателей IX—X вв. Вот почему то или иное сообщение арабо-персидских источников о Древней Руси следует анализировать не изолированно, а в рамках традиции его бытования в средневековой историографии. В связи с этим данные о Древней Руси и Восточной Европе у арабо-персидских авторов рассматриваются нами по двум направлениям: с одной стороны, разбираются традиционные сюжеты, встречающиеся у целого ряда авторов, с другой — дается обзор наиболее значительных трудов, представляющих своего рода историко-географические энциклопедии.
Одной из важных проблем, с которыми приходится сталкиваться исследователю восточных источников, является прочтение и отождествление встречающихся в них этнонимов, топонимов и иных названий. В арабском языке насчитывается 34 фонемы, из них 28 согласных и всего три пары гласных (а, и, у), различающихся по долготе и краткости. Многие согласные имеют сходное начертание и отличаются друг от друга лишь количеством диакритических точек при них. Из гласных на письме обозначаются только долгие, а специальные значки огласовок для передачи кратких гласных, как правило, не ставятся. Таким же по характеру являлось письмо, свойственное и некоторым другим языкам семитской группы, в частности древнееврейскому и арамейскому, одним из диалектов которого является сирийский язык. Классический персидский язык (фарси), хотя и относится к иранским языкам, но с IX в. пользовался арабским алфавитом. Указанные выше особенности арабской, арамейской и древнееврейской систем письма весьма ограничивают их возможности для адекватной передачи иноязычных собственных имен и терминов. Поэтому при работе с переводами арабо-персид-ских, сирийских и древнееврейских памятников на европейские языки следует иметь в виду, что предлагаемое в них чтение этнонимов, топонимов, антропонимов и терминов во многих случаях является версией переводчика. Кроме того, существует несколько систем передачи арабских, персидских, арамейских и древнееврейских букв латинскими и русскими, что только увеличивает разнобой в транскрипции названий. В связи с этим необходимо обращаться по возможности к современным критическим изданиям источников, содержащим не только исторический, но и филологический комментарий.
Летосчисление в мусульманской литературе ведется от года переселения (хиджра — букв, «выселение», «эмиграция») основоположника ислама Мухаммада и его сторонников из Мекки в Медину, имевшему место в 622 г. от Р.Х. Такой порядок летосчисления установил халиф 'Умар (634—644 гг.). За отправную точку был принят первый день мухаррама (первого месяца года у мусульман) 622 г., что соответствует 16 июля 622 г. по христианской эре. Необходимо помнить, что летосчисление по хиджре основывается на лунном календаре с длиной года в 354 дня, поэтому для перевода дат по хиджре на европейский солнечный календарь недостаточно механически вычесть 622 года из той или иной даты по христианскому летосчислению. Для этих целей существуют специальные таблицы, к помощи которых следует прибегать при чтении мусульманских источников в оригинале. В переводах источников на европейские языки даты по хиджре даются, как правило, с указанием соответствующей даты по христианскому календарю. В настоящем пособии даты приводятся, за редким исключением, по европейскому летосчислению.
Первые опыты собирания восточных источников в России были связаны с именем графа Н.П.Румянцева (1754—1826 гг.), любителя русской истории и обладателя большой рукописной коллекции. В начале XIX в. вокруг Румянцева сложился кружок видных ученых-археографов и источниковедов, занимавшихся исследованием русских и иноязычных источников по истории России.
У истоков научного изучения арабо-персидских источников по истории Древней Руси и Восточной Европы стоял выдающийся русский востоковед и нумизмат академик Х.М. (Х.Д.) Френ (Ch.M.Frahn, 1782-1851 гг.). В 1822 г. он опубликовал (с переводом на латинский язык) комментированную подборку арабских известий о хазарах и башкирах, а годом позже выпустил на немецком языке ставший классическим труд, посвященный сочинению побывавшего на Волге арабского путешественника Ибн Фадлана (см.: Ибн Фадлан / Френ). Работа Френа наглядно продемонстрировала, какие ценные сведения по истории Древней Руси и народов восточноевропейского региона можно найти в арабских источниках. В дальнейшем монографическое изучение сведений о Древней Руси и Восточной Европе, содержащихся в сочинениях того или иного мусульманского автора, стало одним из основных направлений восточного источниковедения в России.
Вторым направлением надолго стало составление сводов данных о Древней Руси и народах Восточной Европы из мусульманских источников. Такие своды поначалу не могли претендовать на исчерпывающий охват материала уже хотя бы потому, что научное изучение восточных источников по древнерусской истории только разворачивалось. Поэтому авторы сводов, как правило, ставили перед собой ограниченные цели — проводили сбор сведений, касающихся какого-нибудь одного восточноевропейского региона или народа, или обследовали источники только определенного периода времени (преимущественно ранние, IX—XI вв.).
Вскоре после появления труда Френа австрийский востоковед и дипломат Й.Хаммер-Пургшталль (J.Hammer-Purgstall, 1774— 1856 гг.) по заказу Румянцева выпустил в свет в Санкт-Петербурге работу «О происхождении Руси» — первое собрание фрагментов арабских, персидских и турецких источников, имеющих отношение к ранней истории Руси (см.: Хаммер). Публикация включала в себя 18 отрывков из источников, их перевод на французский язык, иногда сопровождающийся комментарием.
Зарождающийся научный интерес к изучению восточных источников по древнерусской истории получил в 1828 г. довольно неожиданное воплощение. Французский ориенталист М. д'Оссон (М.С. d'Ohsson) собрал сведения восточных авторов IX—X вв. о Кавказе и южной России, но сделал это в чрезвычайно оригинальной форме. Он изложил сообщения арабских писателей в виде путевого дневника придуманного им самим персонажа — некоего купца по имени Абу-л-Касим (см.: d'Ohsson. 1828). Разумеется, научное изучение источников в рамках подобного жанра было невозможно, однако литературные достоинства работы д'Оссона в какой-то мере оправдывают его предприятие, пусть и выходящее за рамки науки, но служащее делу ее популяризации.
Немало способствовал изучению восточных источников по истории Древней Руси работавший в Петербурге востоковед-иранист из Франции Ф.-Б.Шармуа (F.B.Charmoy, 1793-1869 гг.). В 1829 г. он издал французский перевод отрывков из поэмы «Искандернаме» персидского поэта XII в. Низами, излагающих легенду о походе Искандера, прототипом которого был Александр Македонский, против русов. В 1834 г. были опубликованы (на французском языке) университетская речь Шармуа о пользе изучения восточных языков для исследований по русской истории, а также работа, посвященная рассмотрению сведений о славянах из сочинений арабского ученого X в. ал-Мас'уди и некоторых других мусульманских авторов.
В 1869 г. профессор Петербургского университета семитолог Д.А.Хвольсон (1819-1911 гг.) опубликовал комментированный перевод восточноевропейских известий автора начала X в. Ибн Русте, имя которого он неверно прочел как Ибн Даста (см.: Ибн Русте).
В 1870 г. русский востоковед А.Я.Гаркави (1839-1919 гг.) опубликовал свод восточных данных о славянах и русах по X в. включительно (см.: Сказания). Он впервые свел воедино в русском переводе все доступные ему ранние восточные свидетельства о славянах и русах. Гаркави также издал подборку сведений еврейских писателей о хазарах и Хазарии (см.: Гаркави. 1874). Собрания Гаркави не являются полными по охвату источников, поскольку во время их написания подлинники сочинений многих восточных авторов еще не были найдены, а другие произведения были известны лишь в поздних редакциях. Переводы Гаркави к настоящему времени уже устарели, но комментарии все еще сохраняют некоторое значение.
В 1878—1903 гг. историк и этнограф А.А.Куник (1814-1899 гг.) и востоковед В.Р.Розен (V.Rosen, 1849-1908 гг.) издали двухтомную работу об арабском дипломате и путешественнике X в. Ибрахиме ибн Йа'кубе, располагавшем ценными сведениями о славянских государствах своего времени (см.: Бакри/Розен). Текст Ибрахима ибн Йа'куба, дошедший до нас лишь в составе сочинений более поздних авторов, был опубликован по двум известным тогда рукописям испано-арабского энциклопедиста XI в. ал-Бакри и сопровождался переводом и комментариями. При обращении к публикации Куника и Розена следует иметь в виду, что впоследствии была открыта еще одна рукопись ал-Бакри, а также что сообщения Ибрахима ибн Йа'куба передает не один ал-Бакри, но и арабский космограф XIII в. ал-Казвини. Кунику принадлежат также исследования сообщений арабского историка ΧΠΙ в. Ибн ал-Асира о походе русов на Каспий в 944 г. и о вторжении монголов в Европу в 1220—1224 гг. Розен, кроме того, детально исследовал сообщения христианского арабского писателя XI в. Йахйи Антиохийского о принятии христианства в Древней Руси (см.: Яхъя).
Отдельное направление исследований было связано с именем академика-востоковеда Б.А.Дорна (B.Dorn, 1805-1881 гг.), который опубликовал собрание арабо-персидских известий о походах русов на Каспий в IX—XII вв. (см.: Дорн. 1875). Издание включало в себя некоторые неизвестные до тех пор отрывки из сочинений местных прикаспийских авторов, а также обширный этногеографический комментарий, выполненный при участии Куника. К настоящему времени почти весь материал источников, имеющийся в книге Дорна, доступен в более современных изданиях, однако какой-либо обобщающей работы по связям Древней Руси со странами каспийского региона больше не появилось.
В 1881 г. П.В.Марголиным был опубликован русский перевод записок еврейских путешественников XI-XII вв. — Эльдада, Вениамина Тудельского и Петахьи Регенсбургского, в сочинениях которых имеются некоторые данные о Восточной Европе (см.: Три путешественника).
Еще одна большая группа арабо-персидских источников разрабатывалась русским востоковедом, нумизматом и археологом В.Г.Тизенгаузеном (1825—1902 гг.). В 1884 г. он опубликовал собрание арабских материалов по истории Золотой Орды, куда вошли — в оригинале и в переводе — фрагменты из произведений авторов XIII-XV вв. (см.: Сборник. Т. I). Собранные, но не изданные Тизенгаузеном извлечения из персидских сочинений на эту же тему были впоследствии обработаны и опубликованы в 1941 г. А.А.Ромаскевичем и С.Л.Волиным (см.: Сборник. Т, II). Работа Тизенгаузена до сих пор остается единственной в своем роде, хотя и в значительной мере устаревшей, особенно в том, что касается комментария к сведениям источников.
Изучением восточных источников по истории Древней Руси и Восточной Европы занимались и некоторые зарубежные ученые. Среди них следует прежде всего отметить немецкого ориенталиста Й.Маркварта (J.Marquart; Markwart, 1864—1930 гг.), труды которого по разным проблемам восточноевропейской истории сохраняют свое значение до сих пор (см.: Marquart. 1903; 1924).
В конце XIX — начале XX в. известный норвежский арабист Л.Сейппель (A.Seippel, 1851—1938 гг.) издал двухтомное собрание фрагментов арабо-персидских источников «о языческих народах из норманнов, варягов и русов» (см.: FA). Издание Сейппеля не сопровождалось ни переводами отрывков на какой-либо европейский язык, ни комментариями.
В 20-х годах вышел из печати фундаментальный шеститомный труд, посвященный арабской картографии, немецкого историка К.Миллера (K.Miller, 1844-1933 гг.; см.: МА).
В 30-х годах нашего столетия появились две публикации, посвященные анонимному персоязычному сочинению X в. «Худуд ал-'алам» («Пределы мира»). Выдающийся русский ориенталист академик В.В.Бартольд (1869-1930 гг.) выпустил его фототипическое издание в Ленинграде (см.: Худуд/Бартольд), а работавший в Англии В.Ф.Минорский (V.Minorsky, 1877-1966 гг.) — перевод на английский язык с подробнейшими комментариями и предисловием Бартольда (см.: Hudud). Минорскому принадлежит также заслуга введения в научный оборот средневековых исторических сочинений Прикаспия, где содержатся и сведения, имеющие отношение к истории Древней Руси (см.: Минорский. 1963).
Достижения отечественных ученых в деле изучения древнееврейских источников по истории Восточной Европы были обобщены выдающимся русским семитологом П.К.Коковцовым, опубликовавшим в 1932 г. тексты еврейско-хазарской переписки X в., сопроводив их русским переводом и комментарием (см.: Переписка).
В 1932 г. выдающийся арабист академик И.Ю.Крачковский (1883—1951 гг.) выступил с инициативой издания свода арабских источников по истории народов СССР. В рамках этого проекта появились несколько публикаций, в том числе перевод записок Ибн Фадлана о путешествии на Волгу, выполненный А.П.Ковалевским (1895-1969 гг., см.: Ибн Фадлан. 1939; Ибн Фадлан).
Н.В.Пигулевской было начато изучение сирийских источников по истории народов Восточной Европы (Пигулевская. 1941, 1952). Впоследствии исследование сирийских памятников продолжил Р.А.Гусейнов (Гусейнов. 1986).
В послевоенные годы в Польше началось издание серии «Арабские источники по истории славянства» (см.: ZA) под редакцией видного ориенталиста Т.Левицкого (T.Lewicki). К настоящему времени опубликованы три тома (в четырех книгах), куда вошли фрагменты из трудов арабских авторов VII-Х вв. Польскими учеными были изданы и касающиеся истории славян отрывки из источников на древнееврейском языке («Zrodla hebrajskie do dziejow Slowian»). Благодаря подбору фрагментов, относящихся ко всему славянству, в этих изданиях представлен материал и по Древней Руси, и отчасти по соседним с нею народам Восточной Европы. Каждый том содержит публикацию арабского текста того или иного автора, параллельный перевод на польский язык, комментарии и библиографию.
Крупным знатоком восточных источников по истории Древней Руси был Б.Н.Заходер (1898-1960 гг.). Результаты его исследований обобщены в посмертно опубликованном двухтомном труде «Каспийский свод сведений о Восточной Европе» (см.: Заходер. 1962; 1967). Заходер развивал идею о том, что в IX—X вв. в мусульманских странах, связанных с Восточной Европой посредством Волжско-Каспийского пути, сформировался более или менее устойчивый комплекс сведений о данном регионе. Для реконструкции этого гипотетического свода известий, названного Заходером «Каспийским сводом», ученый составил выборку сообщений различных арабо-персидских авторов по отобранным им самим сюжетам. Несмотря на то, что подобная методика не сопровождалась текстологическим анализом памятников, труд Заходера, включающий в себя переводы фрагментов из большого количества восточных источников, до сих пор остается важным пособием для историка Древней Руси, особенно не востоковеда.
В 1965 г. вышли в свет новые переводы арабо-персидских источников IX—XVI вв. по истории славян и Древней Руси, выполненные А.П.Новосельцевым (1933—1995 гг.; см.: Новосельцев. 1965). Эта публикация наглядно продемонстрировала невозможность адекватного прочтения того или иного сообщения без анализа источника с точки зрения занимаемого им места в арабо-персидской историко-географической традиции. В дальнейшем Новосельцев посвятил несколько работ рассмотрению сведений различных арабо-персидских (Ибн Хордадбех, «Худуд ал-'алам») и древнееврейских источников IX—X вв. по истории Древней Руси и Восточной Европы (см.: Новосельцев. 1983; 1986; 1990).
В методическом отношении большое значение имеют работы В.М.Бейлиса в области арабского источниковедения, в частности сделанный им перевод относящихся к Руси фрагментов сочинения географа XII в. ал-Идриси. Исследования Бейлиса основываются на обращении к оригинальному тексту и содержат новые подходы к анализу источников информации того или иного автора (Бейлис. 1969; 1974; 1986; 1989).
В 1988 г. появился первый восточный выпуск «Свода древнейших источников по истории народов СССР». Он был подготовлен Т.М.Калининой и включал в себя фрагменты сочинений четырех арабских географов IX—начала X в., касающиеся Восточной Европы (см.: Сведения). Издание содержит сведения об авторе и его сочинении, публикацию арабского текста, русского перевода и подробный комментарий.
За последние два десятилетия на русский язык были переведены — полностью или частично — произведения целого ряда средневековых арабо-персидских и древнееврейских авторов. Некоторые из этих публикаций содержат материалы, представляющие интерес для историка Древней Руси. Они будут отмечены ниже, при характеристике самих источников.
При работе со средневековыми источниками, вышедшими из мусульманского культурного круга, полезно обращаться к специальной литературе справочного характера. Универсальным пособием такого рода является многотомная «Энциклопедия ислама», помогающая ориентироваться как в реалиях истории и культуры исламских стран, так и в посвященной им необозримой библиографии. «Энциклопедия ислама», подготовленная крупными востоковедами из многих стран мира, издана на английском, немецком и французском языках. Первое издание энциклопедии вышло в свет в 1913-1934 гг. (EI), а с 1954 г. осуществляется ее переиздание, переработанное с учетом современного уровня науки (EI2). Статьи, написанные В.В.Бартольдом для первого издания энциклопедии, имеются также в русском переводе (см.: Бартольд. 1963—1973). Комплексное представление об исламе как идеологической системе в ее прошлом и настоящем дает справочное издание «Ислам: Энциклопедический словарь». При углубленном изучении того или иного автора или произведения следует прибегать к двухтомному биобиблиографическому справочнику немецкого востоковеда К.Брокельмана (см.: Brockelmann) «История арабской литературы», опубликованному в 1898—1902 гг. в Германии (три дополнительных тома вышли в Лейдене в 1937-1942 гг.). Для изучения арабо-персидской географической литературы первостепенное значение имеет фундаментальный труд И.Ю.Крачковского «Арабская географическая литература» (см.: АГЛ).