Содержание История lants.ru

Лекция 4

Образование древнерусского государства.

Первые известия.

      Самые ранние известия о существовании властных институтов у восточных славян связаны с событиями приблизительно середины IX в. и имеют легендарный характер. Под 6370 (862) г. в “Повести временных лет” сообщается:

“Изгнаша варяги за море, и не даша им дани, и почаша сами в собе володети, и не бе в них правды, и въста род на род, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся. И реша сами в себе: “Поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву”. И идоша за море къ варягам, к руси. Сице бо ся зваху тьи варязи русь, яко се друзии зъвутся свие, друзии же урмане, анъгляне, друзии гъте, тако и си. Реша русь, чюдь, словени и кривичи и вси: “Земля наша велика и обилна, а наряда в ней нет. Да поидете княжит и володети нами”. И изъбрашася 3 братья с роды своими, пояша по собе всю русь, и придоша; старший, Рюрик, седе Новегороде, а другий, Синеус, на Беле-озере, а третий Изборьсте, Трувор. И от тех варяг прозвася Руская земля”.

      Итак, среди племен новгородских словен, чуди, мери, веси и кривичей, незадолго до этого прекративших платить дань варягам “из заморья”, началась усобица. Закончилась она тем, что ее участники решили найти себе князя, который бы ими “володел и судил по праву”. По их просьбе на Русь пришли три брата-варяга: Рюрик, Трувор и Синеус. Рюрик начал княжить в Новгороде, Синеус - на Белоозере, а Трувор - в Ладоге. Аналогичные легенды, связанные с зарождением государственных институтов, есть у многих других народов Европы. Так, предание о Рюрике едва ли не дословно совпадает с рассказом Видукинда Корвейского о приглашении саксов бриттами:

“И вот, когда распространилась молва о победоносных деяниях саксов, [жители Британии] послали к ним смиренное посольство с просьбой о помощи. И послы [из Британии], прибывшие к саксам, заявили: “Благородные саксы, несчастные бритты, изнуренные постоянными вторжениями врагов и поэтому очень стесненные, прослышав о славных победах, которые одержаны вами, послали нас к вам с просьбой не оставить [бриттов] без помощи. Обширную, бескрайнюю свою страну, изобилующую разными благами [бритты] готовы вручить вашей власти. До этого мы благополучно жили под покровительством и защитой римлян, после римлян мы не знаем никого, кто был бы лучше вас, поэтому мы ищем убежища под крылом вашей доблести. Если вы, носители этой доблести и столь победоносного оружия, сочтете нас более достойными по сравнению с [нашими] врагами, то [знайте], какую бы повинность вы не возложили на нас, мы будем охотно ее нести”. Саксы ответили на это кратко: “Знайте, что саксы - верные друзья бриттов и всегда будут [с ними], в равной мере и в их беде, и в их удачах”. <...> Затем в Британию было послано обещанное войско [саксов] и, принятое бриттами с ликованием, вскоре освободило страну от разбойников, возвратив жителям отечество”.

      Такое совпадение довольно любопытно. Дело в том, что автор “Повести временных лет”, скорее всего, не знал о труде Видукинда. Естественно, и сам Видукинд не мог пользоваться “Повестью”, хотя бы потому, что писал “Деяния” почти на столетие раньше. В то же время трудно представить себе, что подобная параллель возникла случайно. Когда мы сталкиваемся с такими дублировками, речь чаще всего идет о каком-то литературном источнике, на который опирались авторы обоих упомянутых текстов. Лишь обнаружив такой текст, мы сможем уловить смысл данного сообщения, заложенный летописцем.

      Не считая этот вопрос вполне решенным, полагаю, что в основе приведенных фрагментов источников вполне мог лежать текст третьего стиха 111 псалма:

“Блажен муж, боящийся Господа и крепко любящий заповеди Его. Сильно будет на земле семя его; род правых благословится. Обилие и богатство в доме его и правда его пребывает вовек. Во тьме восходит свет правым”. (Курсив мой. -И.Д.)

      Иную библейскую параллель к интересующему нас летописному рассказу предложил Г. М. Барац. Он считал, что в основе статьи 6370 (862) г. лежит текст I Книги Царств, рассказывающий о том, как состарившийся пророк Самуил доверил власть над народом Израиля своим сыновьям, но те судили неправильно.

“И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу в Раму, и сказали ему: вот, ты состарился, а сыновья твои не ходят путями твоими; итак поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов”.

      Исходя из этой параллели Г.М. Барац пришел к выводу, что “Сказание о призвании скандинавских варягов, не имея никакой исторической достоверности, а также не отражая элементов народного эпоса, является изложенным библейским слогом рассказом, сочиненным применительно к чертам еврейской истории периода “судей””.

      С подобными интерпретациями не согласен В.Я. Петрухин. Опираясь на широкий круг литературных и фольклорных аналогий, он пришел к следующим выводам:

“Естественно, библейский сюжет призвания царя оказал существенное влияние на формирование раннеисторических традиций, в т.ч. славянских... Однако возводить весь сюжет призвания к Библии невозможно... Более того, обращение к традициям, не связанным явно или вообще изолированным от культур средиземноморско-европейского круга, показывает, что мотивы интересующего нас сюжета о призвании правителя создавали вполне определенную и непротиворечивую структуру. Если и допускать влияние книжной (славянской или библейской) традиции, то оно явно вторично”.

      И далее:

“Разительные [эрзянские и корейские] фольклорные параллели легенде о призвании варягов подтверждают ее фольклорные источники и делают неубедительными любые (не основанные на прямых текстологических изысканиях) предположения об искусственности легенды”.

      Как бы то ни было, летописец, видимо, стремился прежде всего не столько точно описать конкретное событие, сколько передать смысл легендарного призвания Рюрика с братьями. Реальные обстоятельства образования государства, которое происходило за два с половиной века до него волновало его гораздо меньше. Кстати попутно заметим: что такое государство он, как и его потенциальные читатели явно не представлял. Судя по той образной системе, которой пользовался автор летописи, призвание варягов для него было связано с первыми шагами к обретению правды - истинной веры, Слова Божия. Недаром ведь очень близкую фразеологическую параллель мы находим в Житии Мефодия:

“Посъли какъ моужь, иж ны и_с_п_р_а_в_и_т_ь в_ь_с_я_к_о_у п_р_а_в_д_у”, ибо “соуть въ ны въшьли оучителе мнози крьстияне из влах и из грьк, и из немьць, оучаще ны различь. А мы, словени, проста чадь и не имам, иже бы ны наставил на истиноу и разоум съказал”. (Разрядка моя. - И.Д.)

      При этом следует учесть, что под словом “правда” в древнерусских текстах чаще всего понималось то, что мы сейчас называем верой. Смысл приведенного отрывка становиться еще яснее в Житии Кирилла:

“Людемь нашимь поган’ства се о(т)вьрг’шиимь и п_о х_р_и_с_т_и_а_н_с_к_ы_и с_е з_а_к_о_н д_р_ь_ж_а_щ_и_и_м_ь, оучителя не имамы таковаго, ижже бы въ свои езыкь истинную веру христиан’скоую сказал”. (Разрядка моя. - И.Д.)

      К этой теме мы еще вернемся. Пока же отметим лишь то, что буквальное понимание известия о призвании варягов может привести к довольно своеобразным выводам.