Почему так сложилась судьба


Снова начинается осень. Опять за окнами непроглядная хмарь и темные облака. Я сижу в кресле, вяжу шарфик, а на коленях у меня свернулся клубочком черный Мурзик. Я думаю о том, что вся жизнь с житейскими радостями, чувственными переживаниями, новизной путешествий, открытия новых мест и людей идет мимо меня и продолжает идти размеренно и неотвратимо.
Когда-то я была не такой. Мои мысли и чувства были переполнены красотами окружающего мира, мне казалось, что все у меня впереди, что стоит только вскочить на этот бешено летящий эскалатор и он доставит меня к сказочным островам, ласковым принцам и послушным детям.
Теперь же у меня только шарфик и котик. Почему же мне пришлось отказаться от земных радостей, остаться старой девой, никогда не знать мужчину. Я перебираю свои воспоминания и останавливаюсь на том моменте, когда я первый и последний раз вступила с мужчиной в отношения, выходящие за рамки того, что может себе позволить воспитанная девушка из приличной семьи.
Это было миллион лет назад. Мне кажется это даже миллиард лет назад. Мне было семнадцать лет. Моя подружка, назовем ее, например, Ирой, попросила меня сопроводить ее к жениху на свидание в одно из подмосковных училищ. Для того, чтобы нам не было скучно мы взяли с собой приятеля. Приятель был высок, красив и необычайно умен, мне он, конечно, очень нравился, но нас не связывали никакие отношения, кроме дружеских. В этом рассказе я назову его Яшей.
Нужно сказать, что в те времена любая встреча школьных друзей вне школы, (а иногда и в стенах учебного заведения) была немыслима без употребления алкогольных напитков, хотя бы в символических дозах, поэтому, еще по дороге мы с Яшей начали уговаривать Иру, которая была сторонницей трезвого образа жизни купить нам бутылочку вина на наши средства, потому что ни я, ни, тем более, Яша не выглядели на необходимый для получения спиртных напитков возраст. А Ира уже выглядела, у нее был жених, будущий военный и, вообще, держалась она очень уверенно. Однако, в нашей скромной просьбе она безжалостно отказывала.
Наконец, после того, как Ира повидалась в помещении КПП со своим женихом, который, кстати сказать впоследствии женился совсем на другой, умиротворенность и любовь к ближним стала ей свойственна в большей степени, и она зашла в ближайший винный, где и купила нам с Яшей две бутылки вина Каберне по восемьсот миллилитров каждая. Полкило печенья на закуску Яша приобрел, как джентльмен самостоятельно.
Мы направились к ближайшей стройке, на которой по случаю воскресения никого не было. Там мы с Яшей под неодобрительным взглядом Иры, выпили одну бутылку вина. Вино было достаточно крепким, очень едким и неприятным на вкус. Ира заторопилась в Москву. Она рассказывала про то, что у нее срочные дела и ей необходимо немедленно уезжать отсюда. Мы с Яшей неохотно и совсем без всякого удовольствия выпили и вторую бутылку и, даже не попробовав печенья, побежали по направлению к станции и заскочили в подошедшую электричку.
В электричке было очень много народу. Нас тут же прижало друг к другу в тамбуре и это было даже хорошо, потому что и я и Яша уже нетвердо стояли на ногах. Кроме того в вагоне было жарко и по всем законам физиологии, к слабости наших тел добавилась и туманность в сознании.
-Сетунь, - громко объявил машинист название станции и двери открылись. Какая-то странная внутренняя сила вынесла меня на платформу. Я не осознавала окружающей действительности, удивительные желания мучили меня, мешая пошевелиться, вздохнуть полной грудью, сделать хотя бы еще один шаг в сторону. Вокруг мелькали люди, толкали меня телами и глядели равнодушно остекленевшими взглядами.
Электричка ушла. Народ рассеялся. Вдруг я обнаружила, что Яша стоит рядом со мной и в глазах его застыл тот же немой вопрос, который мучил меня: почему мы здесь, что происходит с нами и зачем неведомая сила вынесла нас из теплого уютного тамбура на серый бетон холодной платформы. Что касается Иры, то и я и Яша забыли про нее, занятые общими ощущениями, захватившими нас внезапно и беспощадно. Ира уверяла позже, что все время была вместе с нами, я же ее не заметила.
Негнущиеся ноги понесли нас в сторону от платформы к единственному дереву, попавшемуся в поле нашего зрения. Нам с Яшей необходимо было уединиться. Яша, с трудом подбирая слова, предложил мне отбросить ненужные условности, и догмы, вбитые воспитателями и родителями, он уверял меня, что и мужчина и женщина устроены одинаково, лишь ханжеский взгляд концентрируется на незначительном различии в строении тел.
И когда происходил сам процесс мой взгляд случайно упал на оголенное мужское тело. Мне не хотелось подсматривать, ил каким-то образом показывать свою заинтересованность в том, как это происходит у мужчин, тем более что в силу моих внутренних установок и полученного воспитания эта тема всегда была для меня табуирована в большой степени. Однако алкогольное воздействие было столь велико, что взгляд уже не подчинялся мне.
Возвращаясь из-за нашего дерева, вокруг которого, как позже выяснилось проносились прохожие, мы с Яшей с умным видом, немного выветрив вынужденной прогулкой из организма излишние алкогольные пары, рассуждали о компонентах выпитого вина, о его чрезмерном диуретическом действии, которое подминает под себя волю человека и парализует всяческую жизнедеятельность, не давая ни секунды промедления. Я была, тем не менее, смущена чрезвычайно. Меня не сильно волновали окружающие, которые могли случайно увидеть нас во время такого интимного процесса, не было и переживаний по поводу того, что мой приятель Яша присутствовал при этом событии, ведь он сам всячески старался доказать ненужность ханжеского подхода к и, значит, для него это было привычным.
Меня взволновало увиденное. Волнение не было вызвано какими-то характеристиками анатомического строения или гаммы цветов, вовсе нет, меня взволновал сам факт того, что это произошло, я увидела запретное.
Мое состояние приближалось к запредельному, та часть сознания, которая ведает страхами и запрещениями начала бороться с той, что отвечает за риск и любопытство. Мы доехали до Москвы. Первая часть моего сознания победила.
Тогда-то и произошел тот самый радикальный перелом, который отразился на всем течении жизни. Мужчины стали запретными абсолютно. И все действия теперь были подчинены только одному, не позволить отношениям с противоположным полом перейти за грань приятельских разговоров.
Так прошла вся моя юность. Мои подружки по несколько раз выходили замуж, рожали детишек и изменяли мужьям. Мне же ни разу не пришлось даже сходить с мужчиной в кино или на каток, не говоря уж о кафе или прогулке по городу. Как только мне начинало казаться, что какой-то мужчина заинтересован общением со мной, мне немедленно становилось страшно, жуть охватывала меня и холодным потом покрывалась спина, к горлу подкатывала тошнота, а желудок сжимало, как клещами.
Наконец, я отказалась от попыток знакомиться с мужчинами. Я завела себе кота Мурзика, которому ветеринар уже давно сделал одну известную операцию. Кот обеспечивает мне эмоциональное общение. Мы с Мурзиком не смотрим телевизора, потому что там постоянно мелькают любовные сцены, которые мучают нас своими тяжелыми последствиями, мы стараемся не читать никаких книг, кроме детских, потому что вся литература замешана на очень серьезном эротизме, чаще всего я читаю Мурзику повести Гайдара и Осеевой, которые очень нравятся ему своею природной чистотой. Но иногда он засыпает во время чтения.
Так сложилась судьба. За окнами уже осень.