Пошли на электричку. По дороге мы с Сашкой немного отстали, затем она сбила веслами, зонтик продавщицы мороженого, поэтому мы с ней очень быстро нагнали основную группу под разочарованные завывания обескураженной продавщицы.

В электричке мальчики расположились, как обычно на рюкзаках, и Леша, случайно приняв горизонтальное положение, тут же уснул. Митька взял у Леши книгу Москва-Петушки и зачитался. Я сразу поняла, что, несмотря на детский и пляжный характер похода, Митька обязательно напьется, потому что нельзя, перечитав эту бессмертную книгу, остаться равнодушным. Мы с Сашкой сидели на лавочке и решали кроссворд.

Пришел знакомый контролер - просто иллюстрация из книжки. Митька с интересом наблюдал за ним. Контролер поговорил со мной о характере реки, экологии Подмосковья и даже обещал встретить нас на обратном пути. Затем уселся в нашем вагоне и начал рассказывать байки своей коллеге. Больше в наш вагон пассажиры не заходили, они появились вновь лишь тогда, когда контроль вышел в Орехово-Зуеве. Впрочем, мы тоже вскорости вышли.

Быстро купили продукты, и пошли к реке. Было жарко. Нужно сказать, что я специально хотела пойти на Клязьму в жаркую погоду, чтобы останавливаться на каждом пляже и продолжительно купаться. Для такого регламента погода должна была бы быть идеальной. Но две недели подряд она держалась в будни душной, а к выходным портилась, поэтому мы все откладывали и откладывали наше пляжное путешествие. Наконец, откладывать стало некуда. Нужно было идти. Теперь я предрекала дождь, град и цунами. Но пока ничего такого не наблюдалось. Собрали лодки, тронулись.

В поселке вся река была забита купальщиками. Для прохождения мест скопления людей приходилось применять какие-то слаломные навыки. И, вот, мы вышли за поселок и на первом же повороте плюхнулись в воду. После жары это было невероятным наслаждением. Вода теплая, не очень уж грязная, но от жары подцветает. Кроме того, всех огорчала мошка, которая развелась здесь просто в невообразимом количестве. Пока, впрочем, было терпимо.

Митька сварил супчик на газу (буржуйские штучки), я сделала салат (обычным ножичком, без всяких изысков) и мы с удовольствием поели.

Далее так и шли, как планировалось, с купаниями на всех попадающихся нам пляжах.

Интересная вещь – почти все купальщики оказались почему-то бывшими, настоящими или будущими фанатами Щуки. Они с удовольствием общались с нами, рассказывали какие-то истории про свои Щуки и Щуки своих знакомых, некоторые, особо продвинутые, интересовались каррингтоном и п-образными распорками и в один голос хвалили это чудо кораблестроения. Я пыталась задавать вопросы, почему в интернете все только и делают, что ругают Щуку. На этот счет мнения были тоже единодушны: у нас народ хлебом не корми, дай только поругать что-нибудь.

Лишь один мальчик на Ласточке с настороженным лицом каякера сделал предположение, что у Щуки слишком большая парусность для его целей. О целях его мы и спрашивать побоялись.

Вечер наступил, но прохладнее не стало. Места стоянок перестали нам нравится. Полянку с дубками я раскритиковала из-за плохого пляжа и наличия дороги. Неожиданно, на подходе к конечному участку у Митьки в руках треснуло сильно американское весло. Пришлось отдать ему свое, из того же комплекта, которое все равно не нужно, грести я не люблю. Ругая халтурщиков американцев и свойства алюминия мы приблизились к конечному пункту маршрута. Весь правый берег был занят, левый густо заселен, в протоке проводились соревнования. "Пропал Калабуховский дом" (С)

Встали чуть дальше, на левом берегу, у дороги, с плохим выходом, без всякого пляжа с грязным подходом к воде, с мошкой и комарами. Митька долго припоминал мне понравившееся место с дубками.

Полянка в зарослях шиповника была очень живописной. Все цвело, благоухало и колосилось кругом. И над всем этим великолепием летали разнообразные насекомые. Обмазались разной химией, напялили сетки, но мошка и комары стали от этого даже настырнее.

Приготовили ужин, поели. Миша сделал важное наблюдение: если очень хорошо пережевывать, то есть можно и через сетку.

Митька решил завалить сухое дерево, и позвал Лешу пилить. Леша сначала по наивности согласился, затем решил отказаться от этого занятия, потому что выбранный дуб, засохший еще, видимо, в позапрошлом веке был диаметром в метр. Не спилили.

Все, кроме Митьки, улеглись спать, а он решил допить у костра водку. Ему было скучно без собутыльника. Неожиданно из палатки вылез Мишка, который расхотел спать. В качестве собутыльника и равного партнера для беседы Мишка был категорически негоден, но сосиски они вместе пожарили.

Приняв еще две рюмочки в палатке (одну даже со мной) Митька уснул. Мне, как обычно, не спалось. Везде кто-то визжал, пищал, кричал, пел хором и соло, лаяли и скулили собаки, мяукали коты и спортсмены кричали в мегафон какие-то странные водные команды. В три часа ночи мне начали сниться тревожные сны про концерты российской эстрады. Я очнулась от звуков буквально около палатки и через сетку увидела какого-то певца в белом костюме. Я спросила у него: Что Вы тут делаете? Он ответил мне голосом Леши, что вышел попить воды, и что на Вы его называть не обязательно. Дальше ночь продолжалась уже спокойнее.

Утром мы с Сашкой нажарили новых сосисок, разогрели кашу, все поели, Митька продолжал спать. Мы уже даже сварили какао, выпили его, закусив бутербродами, накормили, кажется, всю мошку в округе, а Митька спал.

Сашка с Мишкой залезли в палатку и начали предполагать, что сейчас угонят лодку и поплывут на пляж сами. Мишка выговаривал себе право сидеть впереди, потому что еще не умеет управлять лодкой. Сашка была более самоуверенная, она даже говорила приблизительно так:

-Можно даже, если одной лопастью грести вперед прямо, а другой назад по кругу плавно двигаться вбок! – я очень испугалась, потому что Сашка проявляла какие-то диковатые слаломные познания.

Мы с детьми прочитали половину рассказа про Джонни Воробьева, а Митька продолжал спать.

Дети заныли. Миша заявил, что хочет купаться. Я сказала, что хочу, чтобы Мишка подарил мне мерседес, но ведь я об этом не ною. Мишка резонно возразил, что мерседес он мне подарить не может. Я ответила, что и я не могу их отпустить купаться. Моя логика сильно поразила Мишку, видимо, следствием этого было то, что весь остаток похода он приходил ко мне и пытался подарить то особо крупного комара, то тину, вытащенную со дна, то какую-то склизкую улитку, а то даже паучка, непосредственно на паутинке. Разумеется, я скромно отказывалась от всех подарков.

Но воспитательная работа прошла напрасно. Дети продолжали ныть. Меня тоже так достала мошка, что я уже чуть не взвыла.

Леша решил занять детей и заставил собирать вещи. Вещи были собраны, лодка упакована, а Митька спал. Леша переправился с детьми на тот берег, на пляж, там они вроде бы перестали ныть и начали купаться. Митька проснулся, поругался, что мы не даем ему выспаться, мы собрались и тоже переместились на пляж.

Там мы провели незабываемые два часа.

Но нужно было приближаться к железной дороге. Дошли против течения до места традиционной разборки, народу было достаточно. Притормозили чуть ниже. Купались. Мошка купалась вместе с нами. Митька собрал мусор, развел костер, спалив даже чьи-то невообразимо грязные полусгнившие штаны, брошенные на берегу. Предполагаю, что их оставил кто-то из предыдущих соревнующихся, перед прохождением трассы.

Только лишь слегка подсохли лодки, как загремел гром. Я сказала, что это не гром, а лишь отголоски моста в Покрове. Появились молнии, мою версию про мост уже никто не принимал всерьез. Митька принялся варить суп.

Суп был готов, начался дождь. Митька поставил тент от палатки, мы свалили там вещи, загнали детей и удобно расположились внутри с тарелками. Температура упала градусов на десять. Гроза бушевала. Тент от палатки небольшой, поэтому голова упиралась в ткань. Неожиданно мне по макушке что-то стукнуло. Оказалось, что град, да какой! Лишь только он слегка поутих, я вылезла и нашла градины размером с орех. Гроза кончилась. Я полезла купаться. Вода была очень теплая, но кругом наступило похолодание. Митька разжег под тентом горелку, у них была просто баня. Я пошла к ним, сохнуть. Никто не хотел вылезать, все ждали предсказанное цунами. Но обошлось.

Дождь кончился, теперь уже в луже мы снова разожгли костер, дожгли мусор, дети повеселели, Миша начал шутить и фантазировать. Из веток у него получились рога, он решил и их мне подарить. Митька развил несколько символистических теорий по поводу таких подарков. Я стала рассказывать, как герой сериала подарил девушке рога, вернувшись из командировки, Мишка фантазировал дальше, сказав, что простые рога дарить не интересно, лучше бы он ей подарил электрические рога. Мы не очень прислушивались к Мишкиным фантазиям, но Леша был начеку. На последнее замечание сына он вдруг отреагировал улыбкой: да, сынок, если бы ты понял, что ты сейчас сказал… Мы прониклись и некоторое время ржали.

Собрали мокрые вещи в рюкзаки и пошли на станцию. Снова расположились на рюкзаках, я читала детям книжку, потом охрипла, Мишка уснул, Сашка немного почитала сама и тоже уснула. Прошел контроль. На этот раз женщина. Митька ее немного поуговаривал взять денег в два раза больше, чем положено по традиции, она отказалась. Леша долго смеялся над незадачливой коммерческой сметкой Митьки.

Сашка проснулась и начала чесаться.

-Да что же вы все чешетесь-то! – возмутилась я.

-Так нас же комары искусали! – объяснила Сашка, - а тебя, разве, не кусали?

-Нет, - сказала я гордо, - меня комары боятся!

-Наверно из таких людей, как ты, - задумчиво сказала Сашка, - и делают пшикалки от комаров!

А что? Хорошая мысль, по-моему. Хоть на что-то можно пригодиться.

Доехали до Кускова, распрощались и домой пошли. По дорогу встретили Севку, Ольгу и дите. Ольга сказала, что им тоже пора водить ребенка в поход. Я представила, их мелкую в клубе мошки и сказала, что рано.

А потом мы пошли с Митькой домой пиво пить.