Глава 62.

Полярный Урал через сетку накомарника.

(Поход по реке Собь от ст. 110 км до Катровожа с 24 июля до 8 августа 2010 г.)

 

Действующие лица.

 

Миша, Маша, Федя и Денис на Щ-4

Толя и Аня на Щ-3,

Юра и Паша на Щ-3,

Рома и Женя на Щ-3,

Гоша и Оля на Щ-3,

Света и Лена на Щ-2,

Митька и я на Щ-2,

Ваня на Щ-1,

Катя на Щ-1.

Взрослых 14, детей – 4, Денису – пять, Феде и Паше по 11, Ване 14, впрочем, Ане тоже как-то не очень много, она только что закончила школу.

Предыстория.

Рассматривать Карелию, как перспективное место для водного похода стало слишком сложно. Те реки, на которых нет людей, требуют усилий, не всегда возможных в детской группе, а те, что под силу детям, до такой степени популярны, что на пороги очереди.

Мы решили рассматривать Полярный Урал. Но сначала желающих не находилось. Только Мишина семья, да мы с Митькой были потенциальными участниками похода. На одном из туристских форумов появилось объявление от группы из четырех человек, которые тоже хотят пойти на Собь. Мы познакомились. Рома, Гоша, Женя и Оля собирались поехать на день раньше и дожидаться нас. Теперь состав группы был более правильным.

К приближению похода количество участников все увеличивалось. За день до похода к нам присоединилась еще и Аня. Теперь нас было 18 человек. Говорили, что на Соби нет стоянок для таких больших групп и нет дров, но мы решили проверить это на практике.

Мне, по крайней мере, становилось все спокойнее и спокойнее, потому что я почему-то решила, что чем больше группа, тем меньше вероятность, что на нее нападет медведь. В реальности медведя не оказалось, то есть, они там есть, но их никто не видел. На самом деле весь маршрут нам досаждали отнюдь не медведи, а совсем мелкие животные, разнообразие которых было просто неописуемым, а активность никак не зависела от размера группы.

Все красивейшие виды живописной реки и уютных гор пришлось наблюдать через сеточку накомарника. В противном случае моя физиономия после похода могла бы не влезть в поезд.

Итак, начнем…

Суббота, 24

С утра мы прошлись по книжным магазинам, чтоб купить чтива в дорогу, Митька - серьезный человек, он купил "науку побеждать" Суворова, того самого, что великий полководец, а я Веллера разного глупого. На вечер заказали такси, чтоб не потеть. В Москве было 38 градусов. За такси заплатили 400 рублей, перетащились к поездам и почти угадали путь, с которого уходил поезд. Я пошла поискать попутчиков, нашла знакомого, который провожал Мишу, а затем и всех остальных.

В вагоне сначала было очень тяжело, потом полегчало, потому что включилась вентиляция. Вагон супер-класса - двери на кнопках, как в «Звездных войнах» и биотуалеты вполне чистые, впрочем, все довольно быстро начало пачкаться, отказывать и затем сломалось, совсем или частично.

Едва лишь мы расположились, пришла проводница и велела написать в книгу, что у нас нет жалоб. Мы стали возражать, что в первые десять минут пути у нас не может быть жалоб, но добрый Толик ей написал все, что она продиктовала.

С Толиком  мы заболтались, вышли в 12 подышать в Ярославле, но вскорости разошлись по своим местам.

 

Воскресенье, 25 июля.

Встали рано. От трубы нашего паровоза валил сильный дым, Катя закашлялась, чуть не задохнулась, стала махать руками, чтобы ей быстрее достали рюкзак с аптечкой. Ей пришлось пить лекарство, затем она вышла продышаться на остановке и, наконец, немного подлечившись, решила написать жалобу на дым. Для правильного участия в процессе написания жалобы пришел даже начальник поезда. Ему удалось убедить Катю, что поездная бригада тут не при чем, но паровозу в Катином сочинении досталось основательно. Весь день мы читали, ели и спали.

 

Понедельник, 26 июля.

Продолжали бездарно ехать. Единственным человеком, который занимался полезным делом, была Лена, пришивающая молнию к палатке.

За бортом холодало, к пункту назначения стало 7 градусов. Мы вылезли на холодке на станции 110 км.

Свежий ветер шевелил наши одежды, вдали виднелись горы с великолепными снежниками, воздух был чист и прозрачен. Идиллию нарушил железнодорожный работник, бегущий вдоль состава и открывающий красивым отработанным движением люки биотуалетов. Масса выработанная пассажирами за долгое время пути, потекла зловонными потоками в непосредственной близости от нас. Проводники цинично улыбнувшись, помахали нам ручкой и поезд уехал, продолжая в процессе движения орошать близлежащие окрестности результатами жизнедеятельности пассажиров.

Группа расстроилась, некоторых затошнило. Перешли загаженные склизкие пути и пошли к реке. Я осталась с остатками вещей. Запах вокруг стоял изумительный. Даже комары еще не рисковали подлетать в зону поражения.  Наконец, все вещи были перенесены и мы стали собирать лодки.

Пришлось напялить на себя множество одежды, включая перчатки. Все мерзли. Характер реки несколько непривычный, течение сильное всегда - вода прозрачная. Через полчаса пути на каменистом пляже мы увидели Рому и Гошу. Они с Женей и Олей стояли там уже сутки, ожидая нас. Рыбу пока не поймали, но местный рыбак-браконьер презентовал им немного на малосол.

Гоша сварил на ужин макароны, стало чуть теплее.  Стоянка хорошая, река очень красивая, горы просто великолепные, только в чахлые кусты ходить приходилось чуть ли не за километр.

 

Вторник, 27 июля.

Маша дежурила, на завтрак сварила вкусную манку, но сказала, что утеряла профессионализм, потому что получились комки. После завтрака в  реке наблюдались перекаты, с довольно мощными валами, я стала пугаться, но больше не пугался никто, кроме Лены. Лена стала говорить, что в горной тройке и то меньше адреналина, чем в водной единичке. Я в горах не была, но мне кажется, что перекаты были более мощные, чем на единичку.

Митька все время кричал, что в Карелии такие препятствия мы бы стали просматривать, а здесь хорошо - камни залиты водой.

На обед встали в уютном местечке под бугром. Полочка над водой была уже настоящим предгорьем. С нее вели тропинки в гору, желающие пошли посмотреть красоты пейзажа с высоты. Митька тоже полез на бугор, прогуляться по лесу, а Миша тут же коварно отвязал у нас с кормы драйбег и поволок лодку к костру, чтоб на ней сидеть, хоть я и возражала. Вернулся Митька и спокойно сказал, что у него вся лодка забита патронами, поэтому класть ее к костру было несколько опрометчиво. Миша пообещал больше такого волюнтаризма не производить.

Юра и Паша сварили на обед борщ с майонезом, разложили разные закуски – сладкие и мясные. После такого сытного обеда было трудно заставить себя пуститься в путь. Шли в общей сложности недолго, но оказалось, что прошли 20 км, потому что очень хорошая скорость реки.

Остановились на какой-то известной из описания стоянке на берегу ручья, с которой удобно совершать радиальные выходы.

Катя подала пример при разгрузке лодки – ушла на середину и окунулась в реке. Затем она с трудом вернулась обратно, потому что ноги сводит.

В этот день вылезли уже многочисленные комары и мошка, находиться даже на воде без накомарника было сложно. Все обрядились, как чучела, лишь Миша сверкал голыми частями тела, поскольку сильно набрызгивался снадобьем от насекомых.

После того, как мы поставили палатку и разложили вещи, Митька пошел пробовать ловить рыбу, а я решила купаться, отошла на приличное расстояние, полезла в воду, но, вдали на берегу увидела какое-то перемещение народа. Впрочем, я не стала смущаться. Причиной смелости моей было то, что  в этот день у меня уплыл очечник с очками. Надеюсь, что мои романтичные очки уже осуществили свою мечту – поплавать в Карском море и нашли себя в этой области. Результатом же их самовольства было то, что я перестала кое-что видеть и замечать.

Купание в этой еще пока горной реке – прекрасная анестезия для укушенных частей тела, поскольку от холода полчаса не чувствуешь не только укусов, но и вообще конечностей.

Митька начал меня пугать, будто бы все видели, как я купалась, я всех опросила, никто не видел. Тогда я успокоилась.

Вечером Маша варила пюре, потом Лена рассказывала об ужасах вождения машины и разные забавные истории про гаишников, а потом мы долго рассуждали, кто пойдет в горы, а кто останется в лагере. Решили было разбить выход на две части – сначала пойдут одни, потом другие и стоять тут два дня, потом решили, что будет хорошая погода и все захотят гулять именно завтра, потом еще долго судили и рядили, так не до чего и не договорившись. Добровольно не хотел идти в горы Федя, и не очень-то хотелось идти мне. Федя, разумеется, очень крутой парень, но он все же пока лишь пятиклассник и оставаться с ним в лагере караулить вещи я несколько опасалась.

Маша рассказала мне для бодрости несколько историй про медведей, зеков и красноармейцев, приходящих в лагерь и пугающих честных девушек.

Кто-то добавил про встречи с инопланетянами, шпионами и динозаврами.

Я сказала, что первое, что мы с Федей сделаем, увидев хоть кого из перечисленных персонажей – сразу убежим и спрячемся, так что смысла в нашей охране лагеря нет никакого.

Так ничего и не решив, легли спать.

 

Среда, 28 июля.

С утра Маша так рвалась в гору, что встала чуть ли не в шесть и стала варить завтрак. Договаривались варить завтрак к девяти, дежурить была Ромина очередь, он очень удивился, когда его разбудили в пятнадцать минут восьмого, но кашу заварил.

Все собрались, взяли сухой паек, и присели на дорожку. Мне было велено беречь Федю, как самое ценное в лагере, и группа отправилась в радиалку. Толку от нас, как от сторожей, было немного, но мы с Федей сделали умные лица и остались сидеть на бревне возле костра.

Я сбегала искупаться в ручье, вода в котором еще холоднее, чем в реке, это меня достаточно взбодрило для дальнейших развлечений.

Мы сделали свисток, который не свистел и лук, который не стрелял. Потом Федя сказал: "давай уж больше ничего не делать, а то мы все переломаем вокруг". Мы еще позапускали кораблик из щепки по ручью, затем сели рисовать. Поскольку очки у меня были утеряны, Федя подсказывал основные очертания гор и снежников, а также хвалил мое гениальное произведение. Получилось, как мне кажется, замечательно. Впоследствии картину забрала себе Лена, подозреваю, что она решила продать ее с аукциона. Затем мы дорисовали Федину картину - рыцаря и дракона.

Потом, уж совсем не зная, чем заняться, мы притащили дров, и тут вернулся Митька, чтоб развлекать нас и дальше. Мы сварили суп-харчо из риса, морковки и сухих помидоров. Поели и начали придумывать новые занятия.

Митька рассказал, что дошел с группой до определенной точки, а затем уже полез на гору самостоятельно. Там, на дальней горе, он посетил снежник и пошел обратно, потому что переживал, что мы с Федей в лагере одни.

Также Митька высказал горам некоторое порицание, дескать он, бывало, лазил по горам и те были прочные, а эти все в трещинах и разваливаются, будто бы их молдаване сложили.

Митька с Федей пошли ловить хариуса, я за это время выспалась, еще раз искупалась и даже причесалась. Мимо нас прошло  много групп, река пользуется большой популярностью.

Уверившись в очередной раз, что хариус – мифическое животное вроде грифона и не то что поймать, увидеть-то его сложно, Митька с Федей вернулись в лагерь.

Группа пришла обратно только к восьми часам, вся измотанная. Позже всех появились Юра с Пашей, за них стали даже волноваться. Вечером ели плов, болтали. Миша сказал, что ему позарез нужно к водопаду, поэтому мы завтра вновь стоим здесь.

Из рассказов экскурсантов я так и не поняла, куда они хотели попасть, куда в конце-концов попали и чем это место хуже планируемого. Казалось, что лишь один Митька, который ничего изначально не планировал, был доволен своим радиальным выходом.

 

29 июля, четверг.

А мошка и комары тем временем не дремали, да и погода становилась теплее и теплее. Всю ночь за сеткой палатки так громко и жалобно мычат насекомые, что хочется их всех то ли покормить, то ли поубивать…

Весь день вчера еду варили на какой-то палке между камней, поэтому все пригорало и выкипало. С утра Лена на своем дежурстве достала таганок и установила его в костре. Я стала восхищаться ее деловитостью и изобретательностью, но в это время таганок опрокинулся, и вода вылилась в костер.

Пришлось воду перекипятить на новом месте. Потом все, кроме меня, Феди, Роминой команды и Митьки вновь пошли на гору.

Мы с Митькой и Федей решили совершить пешку-лайт. Правильным радиальным выходом в водном походе я считаю рейд, который можно провести в тапках.

Итак, мы перешли ручей и двинулись на луг. Луг постепенно перешел в болотце с протоками. Через какие-то протоки Федю пришлось перебрасывать. Затем мы вышли на вездеходную дорогу. Вокруг было очень красиво: водились лиственницы и светило солнце. Потом мы свернули в лес. Там в тапочках стало уже неуютно, кроме того, домогались летучие друзья туристов, набрасываясь на нас целыми стадами. Мы спустились к ручью и, перейдя его, вернулись в лагерь.

Нашей пешкой мы с Федей остались довольны.

Митька решил поохотиться. Ребята мылись, Федя сидел у костра и болтал ногами. Я размышляла что-то про жизнь. Вскорости вернулся наш охотник. Он подстрелил какую-то крупную курицу, впоследствии признанную тетеревом, и несколько куропаток. Рома быстро всех ощипал, а девчонки почистили. Стали варить суп из дичи. Получилось очень вкусно и даже осталось ушедшим в горы на попробовать.

На ужин мы с Митькой сварили гречку. Долго сидели у костра. Рома с Гошей пошли выпивать на природе у реки и выловили в воде мышь, которая переплывала реку. Они это иногда делают для улучшения породы. В смысле мыши делают, а не Рома с Гошей. Гоша принес мышь к костру за шиворот. Мышь была такая рыжая и несчастная, что я даже фоткать ее не стала, было жалко смотреть, как она висит в Гошиных пальцах. Животное отпустили и оно, почесавшись, убежало на встречу новым приключениям.

 

30 июля, пятница.

Торопливая Катя сварила завтрак аж к восьми утра. Митька спал до девяти из принципа.

Во время утренних сборов к нашей палатке подошел Миша и начал восхищаться:

-Как мне ваша форма нравится! Это просто замечательная форма! – говорил он с воодушевлением.

Мы с Митькой, польщенные похвалой, стали выглядеть еще стройнее, пытаясь выпрямиться и втянуть животы.

Оказалось, что Миша любуется формой нашей Щуки, а отнюдь не телами. Едва лишь я ему сказала, что как-то жарко становится, он тут же возмутился:

-Ну, конечно! Стоит такая здоровая тетка, ничего не делает! Вот, тебе и жарко поэтому! Пойдем лодки таскать!

Окончательно развеяв иллюзии по поводу наших фигур, мы долго собирались, но все равно собрались не самыми последними. Прошли недолго, встали на милой стоянке в протоке.

Едва лишь Митька облюбовал местечко под палатку, как Миша заявил, что здесь будет костер с видом на гору. Катя нас обсмеяла, что мы такие невезучие, а мы, пожав плечами и недовольно побубнив, переехали на соседний бугорок. Мне это место показалось даже лучше, потому что теперь у нас была личная купальня и личные кусты.

Все залегли спать из-за раннего подъема, потому что просто невозможно так недосыпать в отпуске, потом мы купались и даже мыли голову. Вода стала теплее, но голову пока сводит, а также, как заметил Митька, вылезают из орбит глаза.

Съели щи, которые сварил Толик, было очень вкусно, несмотря на то, что щи из пакетика. Запомнили название фирмы.

Вечером Рома, Гоша и Толик, вылив на себя жуткое количество реппелентов, уселись на поляне играть в преф. Дети стали наблюдать, пытаясь научиться.

Взрослые играли по копейке за вист, и азартный Толик проиграл около двух рублей.

 

31 июля суббота.

Наша очередь варить завтрак. Когда я вышла к костру, там уже сидели голодные люди: Лена, Света, Маша. Они отобрали у меня продукты и сварили кашу сами, чтоб было быстрей. Собирались вновь все долго, некоторые даже успели еще разок искупаться. Купание, а точнее процесс раздевания и одевания в данных условиях полной насекомизации необходимо научиться производить очень быстро, иначе человек рискует превратиться в шевелящийся ком мошки и комаров.

Прошли не так уж много и случился Харп. Харп – режимный поселок, там находится ИТК, где сидят разные маньяки и опасные преступники. Поселок очень живописный, более всего живописна сама ИТК, сверкающая крышами цилиндрических строений и церковью.

Перед порогом встали на отмели, кое-кто пошел в магазин. Изнутри поселок оказался не такой пафосный. Во время экскурсии маленький Дениска даже спросил: "тут все такое поломанное после войны, да?".

У всей группы связь в мобильниках появилась еще на стоянке, у нас же лишь в Харпе. Мы звонили домой, узнавать, как родственники изнывают от жары.

Здесь тоже было не холодно. Мой градусник показывал тридцать градусов. Для местных жителей это было настоящим праздником. Они загорали, купались сами и купали в реке детей и собак.

На нашу отмель приехала купаться и вахтовка.  Из нее полезли мужики в семейных трусах. Обсудив громким матом погоду и вытащив арбуз для пикника, мужики стали тоже принимать водные процедуры. Купались, впрочем, они  очень неохотно, потому что и вода бодрит, да и мошка не позволяет сильно засиживаться на пляже.

Просмотрели первую ступень порога. Там нужно обходить камни. Все прошли экипажами, только Света вместо Лены с Гошей, Миша без Дениса, Юра без Паши, а Митька без  меня.

Перед второй ступенью зачалились, но смотреть не стали, и не знаю, увидели ли бы мы ее прелести с берега. Сразу за мостом начались мощные валы, Митька закричал: «давай греби, сейчас будем бочку пробивать». Мы влетели в самый мощный вал, меня залило с маковкой. Не знаю, была ли там бочка, или это был просто вал, но мы благополучно вышли из порога, мокрые, как мыши.

Остальные вовремя сориентировались и высадили тех, кто не хотел или тех, кому не разрешали по малолетству ходить на пороги.

Все население Харпа, кроме, разумеется спецконтингента, высыпало на берег и давало нам советы с комментариями. Было смешно наблюдать за пьяными белесотелыми отдыхающими, которые сверкали обгоревшими лысинами и плечами. Лето здесь, действительно бывает жаркое, но в эти два дня еще нужно попасть.

Отошли от поселка, и Рома стал готовить обед в выбранном перелеске.

После обеда Ромина команда сильно отстала, мы тоже стали тормозить, чтоб его дождаться, так и не дождались, пришли на стоянку, когда группа уже почти разбила лагерь. Я волновалась за Рому и пошла за поворот вниз по течению, чтобы встретить их лодки, но оказалось, что он отпросился ловить рыбу. Вскоре Рома, Женя, Гоша и Оля пришли без всякой рыбы. Встали мы на этот раз на правом берегу, стоянка непримечательная, по берегам заросли. Комары и мошка везде.

Мы с Митькой полезли купаться и дурачиться в реке, потом Маша сказала, что мы плескались, как бегемоты. Митька из боязни комаров купался в гидрокостюме.

Вечером мы играли с Дениской и я умудрилась разбить себе нос его головой. Денис даже порывался заплакать, когда получил по затылку удар моим носом. Но голова его оказалась крепче. Нос мой после примочек слегка опух и болел, хотя и остался симметричным.

 

1 августа, воскресенье.

Митька одолжил Толику часы, чтоб тот сварил завтрак во время, а не на заре, как все. Толик сварил супер рис по своему рецепту. Рецепт я списала, пообещав не публиковать секрета. После завтрака Митьке даже удалось получить у Толика свои часы обратно.

В обед дежурила Катя, и был наказан Дениска, поскольку взял лишнюю колбасу. Некоторое время Дениска лежал в кустах и плакал, все его жалели, но не подходили из педагогических соображений, наконец, не выдержал Митька и пошел с Денисом дружить где-то на берегу. Мальчик успокоился.

На стоянку встали вовремя, потому что после установки палаток тут же началась гроза, и пошел дождь. Все залезли в свои домики, боясь дождя, а мы полезли в грозу купаться, потому что исчезла мошка. Удалось несколько раз намылиться, постирать и вымыть голову без спешки и ревущих роев оголодавшей публики вокруг себя. Вода стала гораздо теплее, в ней можно уже находиться некоторое время и даже проплывать небольшие дистанции.

После дождя разводили с Ромой костер, Гоша укорил нас, что мы не сделали это одной спичкой, немного поучаствовал в процессе, успеха не достиг и пошел от отчаяния купаться.

Сварили ужин, натянули тент, кончился дождь и пришли толпы соскучившихся во время грозы комаров.

Ужинали, сидели под тентом, дождь то прекращался, то вновь начинался.

Перед сном Маша стала ругать утренних дежурных, что они даже дров не запасли на завтрак. Я посмотрела свои записи и сказала, что Маша как раз и дежурит. Тут Маша стала порицать меня за такую подставу, но потом забросила под тент какую-то дубинку и передумала ругаться.

 

2 августа, понедельник

По крайней мере,  из-за такой ошибочки утренний завтрак был снова не на заре. Про зарю я говорю образно, потому что ночи еще пока белые.

До обеда Рома отстал, а, когда он вернулся, выяснилось, что случилось знаменательное событие, которого никто уже не ждал: ребята поймали три хариуса. Гоша делал из рыбы малосол.

Мы на обеде пошли прогуляться в лес, там нашлась морошка. Некоторые ягоды были уже вполне съедобные. Потом с нами пошел погулять в лес и Дениска. Но заросли такие высокие, что Митьке пришлось нести мальчика  на плечах.

После обеда решили отстать и мы: охотиться и ловить рыбу, но так ничего и не добыли, утка еще с детьми, а хариус не захотел ловиться.

К вечеру все стоянки кончились, как это и бывает в правилах походов.

Встали на кустистом острове. Рядом болтался какой-то катер. Стали спрашивать у рыбаков, ходит ли какой-то транспорт из Катновожа в Лабытнанги, но никто ничего не знал, потому что и рыбаки были не местные.

Стоянка всем, кроме меня не понравилась, я же очень люблю вставать на небольших островах, потому что там не заблудишься, да и медведь там вряд ли прокормится. Митька пророчил, что мы здесь и заднюем, все же говорили, что ночь переспать все равно где, хоть на самой плохой стоянке.

Нашли дров с трудом, поели, искупались, посидели перед сном, поболтали.

 

3 августа, вторник.

С утра мы дежурили. Я встала и прошлась к реке. У реки бродил кто-то темный. Я по слабости зрения считаю все темные предметы - медведями.

Медведь энергично махал ногами и руками - делал зарядку. Я немного успокоилась, потому что это была Света, пришедшая в укромное место искупаться с Леной.

Разумеется, после завтрака было решено встать тут на дневку. Кто-то поехал на материк, кто-то развлекался на острове. Стреляли по банкам.

Митька на той стороне протоки заблудился в лесу, у него сломался компас. Он как представил, что будет ночевать в этом комарятнике, как сразу нашелся. Погода хорошая, я купалась несколько раз.

Потом мы пошли с Митькой купаться вместе, и с нами отправился деловой Денис, уверив нас, что тоже собирается купаться. Попробовав воду, мальчик решил лишь умыться и почистить зубы. Он серьезно притащил на берег пакет с умывальными принадлежностями и стал приводить себя в порядок.

-Вот! – сказал Денис довольно после водных процедур, - теперь меня точно никто не узнает.

Вечером стали делать блины из моей муки, но она оказалась горькой. Хорошо, что у Гоши нашелся килограмм. Блины с салатом из хариуса, майонеза, лука стали нашим ужином. Некоторые добавляли к закуске еще и сгущенку, но это были настоящие гурманы. Маша хорошо поколдовала с рецептом, используя доступные ингредиенты и блины получились пузырчатые даже в отсутствие соды.

 

4 августа,  среда.

Опять ранний подъем, Митька не выспался и по обыкновению бубнил про странный режим дня с ранними побудками. Юра сварил геркулес. Долго шли до обеда, мошка была везде. На обед встали на полочке у леса. Едва лишь население полезло в прибрежные кусты, я тут же увидела след медведя. Рядом со следом медведя шли собачьи следы. Мы решили, что медведь вышел выгуливать свою домашнюю собачку. Все бросились фотографировать след, затем лазили в кусты уже с некоторой опаской.

После обеда тоже долго шли, река стала широкой, течение меньше. На подходе к Катновожу нам наперерез выехала моторка. Узнав, кто у нас старший, моторист стал предлагать услуги по доставке в город. Записали его телефон. Он рядился по полторы тысячи с человека и сколько-то еще за рюкзак.

На каком-то пляже все вылезли для осмотра поселка, строения которого уже виднелись вдали. Но решили, встать дальше, чтобы было ближе идти на разведку.

Мы с Митькой отстали на пляже, и к  нам тоже подошел колоритный баркас, который группа назвала «подводной лодкой». Мы взяли и у него «визитку»-кусок газеты с телефоном.

Встали на стоянку на плоском пляже. За небольшой грядой кустов, в которых был обнаружен череп оленя и его же шкура, шел луг. Группа ребят пошла в поселок, но тут же вернулась, выяснив, что мы находимся почти на острове, поскольку за лугом проходит старица.

Тогда ребята пошли на лодке. Мы разбили лагерь, Рома разжег костер, затем мы с девчонками ушли в заводь, чтобы купаться. Наши лодочники пришли обратно именно, когда мы были в воде. Пришлось спешно вылезать пока они далеко, поскольку купались мы в абсолютно натуральном виде. Впрочем, как и всегда – влезешь в воду голышом – жди, что кто-то прискачет.

Из поселка ходит рейсовый катер, но рано утром, для нас совсем неудобно. Перезвонили капитану субмарины, который обещал отвести нас за тысячу с носа, он сказал, что стоит неподалеку, что так и будет стоять до завтрашнего утра, ждать нашего звонка о готовности.

Стали варить ужин, и тут же пошел дождь, под которым мылись сохнущие лодки.

 

5 августа, четверг.

Собрались, позавтракали. Все влажное.

Митька вызвал транспорт, капитан подошел в залив за косу, где чуть поглубже. Погрузились и поехали. Веселились на палубе, затем мы залезли в каюту и даже уснули. Я проснулась, потому что стали тормозить. Митька решил вылезти, и был тут же обруган капитаном за нарушение баланса. Оказалось, что мы сели на мель. В этом капитан обвинил нас, поскольку все бегали по его пароходу и от этого появились мели в русле. Я заявила Митьке, что это просто потому, что кто-то не знает фарватера.

Маша и Катя заметили, что при посадке на мель, капитан заплакал.

Пожужжав еще для порядка винтами, капитан стал звонить знакомому буксиру, но тут вышел Миша и, обнаружив в недрах катера подходящий дрын, стал промерять глубины. Митька в это же время давал капитану советы, поскольку видел глубокие места. Таким образом, мы снялись с мели.

Дети и женщины всерьез решили, что с мели нас снял Миша, оттолкнувшись от дна багром.

Нас привезли к переправе на стороне Лабытнанги. Сначала решили, что на вокзал с вещами поедут все, потом долго обсуждали, кто пойдет смотреть Салехард, а кто останется сторожем. Миша вызвался быть добровольцем. Повезли вещи и несколько человек на вокзал. Маша с детьми, Юра, Паша, Катя и я остались их дожидаться у переправы.

Палило солнце. Мы решили, что это прямо не Салехард какой-то, а просто Бердянск или другой южный портовый город.

А в это время ребята искали способа оставить вещи и уехать в Салехард всем, но камера хранения была закрыта, в остальных местах за ними никто не хотел присмотреть.

Позвонил Миша и сказал, что он остается с вещами. Маша решила ехать, не дожидаясь основной группы. Тут дети заявили, что не хотят ни в какой Салехард, а хотят на вокзал, сидеть с вещами. Немного поспорив с детьми, Маша увезла всех на экскурсию. Я осталась ждать Митьку.

Едва лишь я устроилась на солнцепеке возле памятника, как тут же подумала, что мой паспорт у Митьки, деньги все тоже там, город, как говорят пограничный, наше разрешение на его пребывание где-то в Салехарде, а доказать, что я – это я, у меня нет никакой возможности. Кроме того, я представила себе, что мы с Митькой разминемся, и я останусь бомжевать в этом портовом городе. Но то, что перспективно в Бердянске, в Салехарде меня совсем не устраивало из-за наличия в последнем длинной и морозной зимы.

Едва лишь я нарисовала себе в воображении разные картины своего дальнейшего несчастного существования, как приехали ребята. Причем Митьке никто не передал, что я его дожидаюсь, и он обнаружил меня на переправе практически чудом, поскольку думал, что я уехала на пароме с первой группой отдыхающих.

Я обрадовалась, что все так хорошо кончилось, что я больше не бомж, и мы отправились в Салехард.

Зафрахтовали там такси. Водитель отвез нас прямо до острога. Острог – это новодел, который построили совсем недавно, как реконструкцию исторического места. Возле острога отрывалась местная молодежь, а сам острог был уже закрыт. Мы полюбовались видом поверх ворот и отправились осматривать город. Наступил вечер. Хотелось есть.

Гоша начал искать, где можно купить рыбы. Его поиски превратились в какой-то странный спорт. Поэтому дальнейший осмотр Салехарда шел под девизом: «где бы купить муксуна» и как бы прилагался к этому важному мероприятию. Рыба нигде не попадалась. И вообще все продукты были обычные, никаких там унтов, оленьих рогов или оленины.

Население ходит с антикомариными флакончиками в руках, кто-то даже в накомарниках. Город красиво застроен новыми домами турецкой постройки, в цветовых сочетаниях преобладает оранжевый и фиолетовый. Из-за расцветки кажется, что в каждом домике – детский сад.

Мы так и не нашли, где в городе можно поесть, попытались от отчаяния зайти даже в детское кафе, но и оно было закрыто.

К тому времени от нашей группы отделились Света и Лена, которые не хотели искать рыбу, нас осталось немного. Рома позвонил таксисту и мы стали его дожидаться.

Тут к нам подошел молодой человек, по виду учащийся старших классов или ПТУ.

-Вы что туристы? – спросил он вежливо.

-Да туристы мы.

-А откуда? – спросил он после некоторой паузы.

-Из Москвы. – ответили мы.

-А Вы местный? – задала я вопрос.

-Да, я типа местный, - заверил мальчик.

Вновь возникла пауза.

-Красивый у вас город, - сказал Митька.

-Благодарю. – Церемонно сказал мальчик.

Вновь возникла долгая пауза. Мальчик не уходил.

Наконец он сказал:

-Я хотел вам сказать, чтобы вы здесь не находились. Здесь бывает гоп-стоп.

-Что бывает? – начала удивленно спрашивать Оля – наивная студентка театрального института.

-Могут наехать. – Объяснил мальчик, и добавил, - я сам из них. Только я сейчас один.

Он вновь замолчал.

Я хотела было сказать какую-нибудь глупость, что он совсем не похож на гопника, или что лицо у него слишком интеллигентное, что было в сущности уже неправдой, но тут Рома лениво сказал:

-Да мы сейчас уедем через минуту.

Все заулыбались. Маленький гопник отошел. Тут пришла наша газелька и мы стали обсуждать это происшествие, не вполне, впрочем,  понятное.

Позвонили Маше и, забрав в свою машину всю группу, успели на последний паром, возражая против остановки еще и в аэропорту, для фотографирования. Не очень хотелось куковать ночью в Салехарде.

Переехав Обь вызвали Газельку из Лабытнанги. Стоять на месте было невозможно, ибо зажирают. Пошли навстречу. Через некоторое время приехали на вокзал. Вокзал очень красивый и построен по последнему слову техники.

На вокзале сидел Миша с вещами. Перетащили вещи в поезд. В него пускают переночевать на своих местах за 200 рублей.

Я вышла на улицу и устроилась рядом со скамейкой, на которой сидели Оля и Женя. У меня начала чесаться нога, я стала корябать ее ногтями. Тут неожиданно Женя закричала в полный голос:

-Иди отсюда! Ненавижу, когда рядом со мной чешутся!

Я чуть было не подавилась, но тут увидела вокзальную собаку по кличке Шурик, которая примостившись у Жени под ногами, тоже интенсивно вычесывалась лапами.

Мы заржали, а потом пошли в вокзал поесть в кафе.

Я ела котлету, Митька рыбу. Утолили немного голод, а еще купили пирожков.

Улеглись в душном поезде. Проводник разрешил в вагоне ходить в туалетах по маленькому, а по большому предлагал идти в вокзал. Впрочем, на ночь поезд все равно закрыли.

 

6 августа, пятница.

С утра Рома и Гоша все же осуществили свою мечту: съездили куда-то в город за рыбой и привезли ее очень много. Поезд тронулся. Проводница у нас тертая жизнью и очень крутая. Она села у себя в купе и решила ничего не делать, да и вагоны были попроще.

Спали, что-то жевали, читали. Только лишь мы с Митькой ближе к вечеру решили пойти в ресторан, как туда же повалили все. Лена и Света сидели у Анны в четвертом вагоне, рассказывали проводнице про наши приключения. В вагоне остался лишь Ваня, да спящий Федя, чтоб охранять наши сокровища.

Мы заказали свинину и курицу, все было съедобное, но не слишком вкусное, впрочем, салат мне понравился.

Начали укладываться спать. Я пошла прогуляться по вагону, но увидела, что идет дождь, вернулась. На мой матрас лился поток воды сквозь щели в окне. Мы стали спасать постель, но было уже поздно, все промокло насквозь. Катя сходила к проводнице, проводница - добрая душа посоветовала ей взять полотенчико и все вытереть. Катя затаила некоторую обиду.

Мне не хотелось ложиться в лужу и я пошла к проводнице узнать, нельзя ли как-нибудь решить проблему с мокрой постелью. Проводница восседала на полке и радостно кричала, что это никак невозможно. Проводник соседнего вагона озвучил мне цену сухого комплекта в 118 р. Подтверждая информацию, наша проводница стала пожимать плечами и строить разнообразные выражения лица, полные железнодорожного достоинства. Платить деньги за то, что вагон неисправен,  мне не хотелось, но я не знала, что делать дальше. Перестелив кое-как простыни, чтоб было посуше, я с трудом уснула.

 

7 августа, суббота.

В час ночи, видимо в честь моего дня рождения, начался настоящий «цирк с конями». Я проснулась оттого, что меня трясла проводница и кричала, что бог все видит, что она ничего не говорила, что врать нельзя, и что «ваша девушка» в данный момент возводит на нее напраслину. Более всего в тираде проводницы меня испугало словосочетание «ваша девушка», я никак со сна не могла взять в толк, о чем она вообще ведет речь.

Под давлением проводницы мне пришлось напялить штаны и выйти в тамбур. Поезд стоял. Оказалось, что Катя, дождавшись устойчивой связи на крупной станции, позвонила чуть ли не министру путей сообщения  с жалобой на проводницу. Проводница немного покричала из-за Катиного плеча что-то вроде: «товарищ министр, это все неправда», но затем, испугавшись Катиного стального взгляда, повлеклась будить меня.

Проснулся и Митька, решив тоже поучаствовать в этом славном шоу. Меня вытащили на улицу, Митька и Катька, преодолевая хилое сопротивление мое, потащили меня, как мышь, почти за шиворот, к начальнику поезда.

На ступеньке штабного вагона сидела сонная проводница, которая стала порицать нас, что мы будим начальника по такому мелкому поводу, и, что у них уже давно все промокают и это даже полезно для здоровья. Однако, Катя была непреклонна. Начальник поезда выглянул и сказал, что заменить белье не фиг делать, это пустяковая процедура, и, что он сейчас придет.

Мы побрели обратно в свой вагон и уселись на койках, дожидаться окончания представления.

Через некоторое время под конвоем начальника поезда и нашей железной проводницы пришел молоденький проводник соседнего вагона. Он вздохнул, посмотрел жалобно на меня и сказал:

-Извините меня, я не хотел такого говорить и больше не будуууу…

Начальник и проводница вторили, что мальчик работает только второй рейс, что он еще не все знает.

Хоть я и думала, что мальчик-то как раз знает свое дело лучше, чем они все вместе взятые, я чуть не расплакалась от чувств, замахала руками и головой и закричала: да ладно, ладно, чего уж там...

Вся троица, удовлетворившись моими телодвижениями, отправилась восвояси.

Но тут Митька сказал:

-Ага! Извинения – это, конечно, хорошо, а сухой комплект-то где?

Проводница пошла в свою каптерку и, поджав губы, принесла сухой комплект. Застелили. Стали засыпать.

Но это был еще не конец концерта.

К нам снова направлялся начальник поезда и попросился присесть. Мы сказали, чтоб присаживался, все равно не спим.

-А это вы те туристы, которых на 110-м километре дерьмом облили? – жизнерадостно спросил начальник поезда.

-Ну, да, - нехотя согласились мы с Катей, поскольку воспоминания об этом эпизоде все еще оставляли боль в наших израненных душах.

-Так я вот что предлагаю! – бодренько продолжал начальник поезда, - вы завтра, ну, женщины там, дети, приходите в штабной вагон, помойтесь в душе, снимите усталость и раздражение.

-Мы вообще-то уже после этого мылись, - мрачно сказали мы с Катей, - но за предложение спасибо.

Начальник поезда, посмеиваясь, ушел, а мы, наконец-то, смогли уснуть.

Утром история имела успех. Долго-долго Лена, Света и Маша составляли письмо об инциденте на 110 км. Они решили, что не купятся на предложение на холяву помыться, а будут исполнять свой гражданский долг.

 Мы с Митькой пошли отмечать праздник в ресторан. Съели вполне пригодную для празднования солянку и еще что-то. Мимо нас прошли Лена и Света, чтоб писать сочиненную жалобу в специальную книжечку.

Лена и Света очень долго не возвращались, мы даже стали предполагать, что начальник поезда, чтоб задобрить их, моет лично и делает массаж. Но ничего подобного не было. Начальник просто сказал, что была не их бригада, и все дела…

К вечеру мы опять зашли в ресторан - праздник все же и  поели жаркое "Азия" Так  себе жаркое.

 

8 августа, воскресенье.

Катя в три часа ночи полезла на полку за рюкзаком, чтоб успеть его собрать, уронила свой огромный баул, напугала Митьку. Затем она села с багажом возле выхода, чтоб успеть на электричку. Больше мы ее не видели.

Кое-как собрались, вышли. Распрощались со всеми, дошли до дома железнодорожника и поймали тачку.

Водитель был так впечатлен нашим рассказом, что даже попросился с нами в следующий поход. Но мы как-то этот вопрос замяли, ибо слишком он был сложный для нашей группы человек.