[Домашняя страница] [Книжка о походах]

Глава 88.

По семи рекам.

(Поход по рекам Белая-Цна-Вышневолоцкое водохранилище-Рвянка-Садва-оз.Шитово-Щегра-Тверца 30 апреля – 4 мая 2015 года.)

30 апреля 2015 года.

Мишке исполнилось 17 лет. По этому поводу, когда он к нам пришел, мы подарили ему рюкзак. Миша сказал, что будет стесняться ходить с таким пафосным рюкзаком. Я даже позавидовала, потому что Мишке рюк достался красный.

Едва лишь мы зашли в вагон метро, к нам тут же подошел дядя, по виду «секретарь факультета восьмидесятых» и с улыбкой, изображающей дружелюбие, тем не менее довольно презрительно спросил:

-Вы на какую реку-то собрались?

Поскольку накануне у меня в метро из кармана рюкзака стянули обе ручки, я довольно грубо сказала ему:

-Да, вы все равно ее не знаете.

-Почему не знаю? – обиделся дядя, - я все реки знаю, сам ходил на реку.

Митька жалостлив ко всякой живой природе, поэтому начал рассказывать свои задумки о маршруте. Дядя надолго завис. Потом немного подумал, вспомнил знакомое слово и сказал:

-Да! Цна, я знаю. Туда впадает Осуга.

Это было уже что-то, хотя и неправда.

-Осуга в Тверцу впадает, - поправил Митька.

А дяденька начал рассказывать как ходил по Граничной-Шлине и какие там «брал шиверки». Мы почти разрыдались, но дядя, наткнувшись на мой взгляд, предпочел уйти, а я, разведя руками, пищала ему в спину:

-«Знатоки, убивать надо таких знатоков».

Тут же Митька привел некий образ матроса, который прожил на необитаемом острове лет двадцать, питался одними бобрами, одичал и зарос, и вдруг, увидев паруса, разрыдался. Так и этот дядя, прожил свою жизнь, и до него дошло, что единственным стоящим событием в ней был тот самый студенческий поход, который он теперь все время вспоминает и бросается поделиться воспоминаниями с каждым проходящим мимо туристом, следовательно, жалеть надо его, а не убивать.

Экспресс на Тверь с экстремальной посадкой. Раньше было в него народу меньше. Миша умудрился потеряться, пошел в другую сторону состава. Пока я его догоняла, выражение лица у него становилось все мрачнее и мрачнее, наконец, он впал в прострацию, тут я его и окликнула.

Все места заняты, мы свалили вещи в углу. Тут же проводница решила поразвлечься и сказала, что в соседних двух вагонах полно местов. Я прошла вагона четыре и поняла, что проводнице просто захотелось движухи. Но я не жалею, что прогулялась, потому что видела буфет.

Миша смотрел кино с Митькиной книжки, а Митька с моей книжки читал «краткий курс», как оно ему и положено.

В Твери мы зашли с Мишкой в «Карусель», как обычно там мало приличного хлеба, а остального полно. Пока мы закупались, Митька замерз.

Денис уже стоял на стоянке.

Первый вариант дороги оказался непролазным, мы накрутили километров пятьдесят лишних, долго ехали, я даже успела уснуть.

1 мая 2015 года

Встали под мостом недалеко от деревни, поели хлеба с сырным соусом и уснули.

В четыре часа утра к нам прилетела ворона и начала так кричать, что проснулся даже Митька. Он поговорил с вороной о ее неправильном поведении, и мы еще поспали.

Утром настала жара, все стали ходить полуголые, но недолго. После завтрака жара прекратилась и больше уже в эти праздники не наступала.

Собирались долго, как всегда в первый день похода, впрочем, в последний мы тоже не отличались торопливостью.

Вся река представляет собой один вялотекущий перекат. Требует внимания, или не требует, если все по фигу.

Увидели дохлого бобра. Миша тут же сказал, что видел в жизни двух дохлых бобров и одного живого, следовательно в природе дохлых бобров больше, чем живых.

Тут же мы увидели живого бобра, а потом их на реке было столько, что Миша на них даже реагировать перестал, говорил только лениво, когда очередной зверь прыгал чуть ли не в лодку, «о, опять бобер…»

Мельницы, плотины, завалы, пока проходили все без обносов. Встретили охотников. Они нас пропустили на очередном завале, сказали, что утку подстрелили только одну. Утка не так чтоб сильно пуганная, но и не дикая.

Мы с Мишей замерзли, как барабаки, а Митьке удалось проверить снаряжение, то есть он как раз не замерз и был доволен.

Встали за 2-3 километра до впадения на левом берегу. Кругом такие красивые синенькие цветочки, что даже в туалет ходить неудобно, везде эти цветы.

Макароны, салатик, слегка объелись, чай с печеньками уравновесил наше обжорство и мы улеглись.

2 мая, год тот же.

Митька встал рано, но все равно собирались долго, ели кашу, ходили по цветочкам...

Дошли до Цны, прошли мост, который снесло, пошли на остров обедать. На этом острове мы стояли в прошлом году, он не сильно изменился. Едва лишь мы пообедали, пообещав солнцу горошку, чтоб оно выглянуло в окошко, как случился настоящий катаклизм. Небо в минуту заволокло, на водохранилище встали барашки и даже настоящие белые слоны, и полил ливень с ветром. Ливень с ветром, как известно характерен тем, что летит прямо под тент под сорок градусов.

А тут еще и мне, как это обычно бывает в дождь, захотелось выйти и прогуляться по острову.

Потом озвученные мною впечатления от прогулки ребята долго цитировали: «случился катаклизм, но мне понравилось».

Ураган был недолгий, мы потеряли на нем около полутора часов, затем сделался штиль и мы пошли искать Рвянку.

Начало Рвянки весьма позитивное, но все заставлено какими-то отдыхающими и даже имеет деревню. Потом канал становится диковатым. Вновь появляются бобры и прочие пингвины.

Рвянка представляет собой древнюю канаву, прокопанную для прохода судов. Канава знатная, в ней есть разделительная полоса, вода и глубина, но, вот, беда, почти нет берегов, за узкой кромочкой суши тут же начинается непролазное болото.

Рвянка продолжалась недолго. Она впала в Садву, или вытекла из Садвы, я сейчас уже не могу сказать. Там в Садве, через несколько сот метров после впадения возник ужасный рев. Садву преграждала плотина. Плотина звучала так оглушительно, вечер был такой холодный и темный, что мне показалось, будто бы сейчас на нас еще и слон наступит, или еще что-то случится. Когда мы подошли к плотине слева, было такое впечатление, что там слив с восьмиэтажный дом.

Я аж завизжала от страха.

Ребята пошли вправо, высадили меня и перетащили лодку по каменному водоскату.

Мне даже пришлось выпить, чуть-чуть. Не потому что уж прям так страшно, а трясло уже от холода.

Встали на стоянку на небольшом выступе из болота, там, где Садва разделялась на протоки.

Поели и выпили. Только треть группы выпивает в этот раз – это я.

Бутылка у меня еще с позапрошлого похода, никак не кончается, я мало пью, но всегда до пьяна.

Ночью по лесу бегали бобры и даже дышали под палаткой, как собака, Митька вылазил их гонять, но они убежали.

3 мая.

Чуть выглядывает солнце. Пыталась ловить рыбу, но ее нет.

Все вокруг сильно обкакано лосем, он лишь не заходил по этим делам на маленький пятачок, где стояли наши палатки, видимо стеснялся.

О! Дошло, это лось дышал ночью.

Прошли протоку и впали в Шитово озеро. Это только так называется озеро, на самом деле – вялотекущий ручей посреди болот. Митька говорит, раньше это было озеро, с пансионатами, пляжами, кабинками, голыми тетками, а теперь его заболотило и тут «лишь кикиморы живут». Вышли после озера в Щегринский канал, что ведет в реку Щегру. Отдыхающие спрашивали у нас, нет ли рыбы в реке, мы отвечали что нету.

Остановились пообедать. Недалеко от нашего места настоящий курган. Миша ходил гулять в лес, а вернувшись, почистил апельсин в виде октаэдра.

Один из рыбаков сказал, что впереди много порогов, чем меня напугал просто до истерики. Я стала так переживать, что аж лодка раскачивалась.

Две плотины мы проходили с такими моими визгами, что даже бобры попросили так не пищать. Впрочем, на одном пороге меня даже облило водой.

Встали в лесу на правом берегу, хорошая стоянка, почти дикая. В лесу ручейки, вокруг елки, и даже есть синие цветочки для всяческих надобностей.

4 мая 2015 года.

Постарались проснуться не поздно. В полпятого нас ждет водитель в поселке Тверецкий. Я все еще продолжала бояться порогов, поэтому очень быстро стала делать бутерброды и упаковывать их в бегемотницу, ведь известно, что когда ешь, не так переживаешь.

Митька развел керогаз, сварили кашу, встал тормознутый со сна Миша, и мы позавтракали. После этого Митька вымыл лицо, почистил зубы, что повергло меня в окончательное уныние, потому что умываться перед порогами – примета не самая лучшая.

Я набрала брусничного листа для улучшения здоровья, и мы сели и пошли. К удивлению моему река продолжала течь извилисто, но не сильно. Встречались коряги и небольшие перекатики, но страшных порогов пока еще не было. На одном из бугорков стояла группа с раритетным «Москвичом». Митька спросил взрослого дяденьку, что это за пороги такие впереди предрекали нам предыдущие рыбаки. Дяденька сказал, что порогов никаких нет, но будет мельница, а там могут быть камни.

По этому поводу Митька разразился тирадой в том смысле, что взрослый дяденька учился еще в прежней школе, у него была в программе география и, может быть, даже туристический кружок, а вчерашний рыбак учился уже тогда, когда даже математику в школах отменили, оставили одну физкультуру, которую тот самый рыбак нещадно прогуливал.

Едва лишь наш адмирал и капитан закончил свою речь, показалась мельница. Перекат на ней был знатный. Возможно, это даже был порог. Но интереснее был затем выход, или как я его назвала вторая ступень. Миша команду «вперед» понимает сообразно своему представлению об окружающем мире. Немного грести он начал только тогда, когда Митька с трудом в одиночку направил почти неподвижную трешку в зигзагообразный слив за островом.

Миша объяснил, что делать что-нибудь он давно отвык, потому что глупый, и едва лишь что-то сделает, как это сразу становится предметом насмешек окружающих. Мы пообещали ему, что в армии его быстро от всей этой дури вылечат.

После мельницы никаких препятствий не было, цивилизация давала себя знать, мы впали в Тверцу, на которой было полно мусора и прочих людей.

У моста в Тверецком мы вылезли в лужу и перетащились в небольшой, но закаканый лесок. Там сварили еду, разобрали вещи и пошли к машине. На этот раз у нас желтая машина и другой водитель. Он сказал, что в Торжке пробка, но я очень удачно уснула и проснулась уже почти у Твери. В Твери пробки не было, мы взяли билеты и успели на электричку в 19:13.

О, эти пассажиры Тверской электрички! Чего стоила бабка с двумя тележками (причем одна из них ворованная в супермаркете!). А тетенька негритянской наружности, обвешанная значками, пуговицами и консервными банками, с варежками на резиночке, поющая жалобную песенку про судьбу!

Но мы не унывали. Я лишь слушала очередные Митькины воззрения на этот счет. «До чего ж довел планету этот фигляр ПЖ! - говорил Митька, - когда перестройка началась, все эти чудики были в диковинку, даже как-то радовали. А сейчас уже все это кажется странным, вроде и жизнь другая, а они все остались прежние.»

Распрощались с Мишей и пол-одиннадцатого были дома, вроде бы не укушенные клещом.